— А коли я звелю якомусь генералові пурхати метеликом із квітки на квітку, або написати трагедію, або перекинутися морською чайкою — і генерал не виконає наказу, — хто буде винен: він чи я?

— Если я прикажу какому-нибудь генералу порхать бабочкой с цветка на цветок, или сочинить трагедию, или обернуться морской чайкой и генерал не выполнит приказа, кто будет в этом виноват — он или я?

— Ви, ваша величносте, — не вагаючись, відповів маленький принц.

— Вы, ваше величество, — ни минуты не колеблясь, ответил Маленький принц.

— Цілком слушно, — відповів король.— Від кожного треба вимагати лишень те, що він може зробити. Влада передусім має бути розумна. Коли ти накажеш народові кинутись у море, то він учинить революцію. Я маю право вимагати послуху, бо мої розпорядження розумні.

— Совершенно верно, — подтвердил король. — С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть прежде всего должна быть разумной. Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроит революцию. Я имею право требовать послушания, потому что веления мои разумны.

— А як же мій захід соня? — нагадав маленький принц: питаючись про щось, він ніколи не заспокоювався, поки не діставав відповіді.

— А как же заход солнца? — напомнил Маленький принц: раз о чём-нибудь спросив, он уже не отступался, пока не получал ответа.

— Буде тобі й захід сонця. Я зажадаю, щоб сонце сіло. Почекаю, поки будуть сприятливі умови, в тому й мудрість володаря.

— Будет тебе и заход солнца. Я потребую, чтобы солнце зашло. Но сперва дождусь благоприятных условий, ибо в этом и состоит мудрость правителя.

— А коли це буде? — спитав маленький принц.

— А когда условия будут благоприятные? — осведомился Маленький принц.

— Гм… Гм…— відповів король, гортаючи грубого календаря.— Це буде… гм, гм…— сьогодні це буде за чверть восьма вечора. I тоді побачиш, як точно виконуються мої розпорядження.

— Гм, гм, — ответил король, листая толстый календарь. — Это будет… Гм, гм… Сегодня это будет в семь часов сорок минут вечера. И тогда ты увидишь, как точно исполнится моё повеление.

Маленький принц позіхнув. Шкода, що тут не завжди можна побачити захід сонця. Та й, сказати по щирості, він уже нудився.

Маленький принц зевнул. Жаль, что тут не поглядишь на заход солнца, когда хочется! И, по правде говоря, ему стало скучновато.

— Мені пора, — сказав він королю.— Більше нема чого тут робити.

— Мне пора, — сказал он королю. — Больше мне здесь нечего делать.

— Зостанься! — мовив король, неабияк гордий з того, що в нього знайшовся підданець.—Зостанься, я призначу тебе міністром.

— Останься! — сказал король: он был очень горд тем, что у него нашёлся подданный, и не хотел с ним расставаться. — Останься, я назначу тебя министром.

— Міністром чого?

— Министром чего?

— Ну, міністром… міністром юстиції.

— Ну… юстиции.

— Але ж тут нема кого судити.

— Но ведь здесь некого судить!

— Хтозна, — мовив король.— Я ще не оглянув усього свого королівства. Я вже старий, для карети місця в мене нема, а ходити пішки я зморююся.

— Как знать, — возразил король. — Я ещё не осмотрел всего моего королевства. Я очень стар, для кареты у меня нет места, а ходить пешком так утомительно…

Маленький принц нахилився і заглянув ще раз на той бік планети.
— О, я вже подивився! — вигукнув він.— Там більше нікого немає.

Маленький принц наклонился и ещё раз заглянул на другую сторону планеты.
— Но я уже смотрел! — воскликнул он. — Там тоже никого нет.

— То суди сам себе, — відказав король.— Це найважче. Себе судити набагато важче, ніж інших. Якщо ти зумієш правильно судити самого себе, то ти справді мудрий.

— Тогда суди сам себя, — сказал король. — Это самое трудное. Себя судить куда трудней, чем других. Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр.

— Сам себе я можу судити де завгодно, — сказав маленький принц.— Для цього мені нема чого тут жити.

— Сам себя я могу судить где угодно, — сказал Маленький принц. — Для этого мне незачем оставаться у вас.

— Гм… Гм…— задумався король.— Здається, десь на моїй планеті живе старий пацюк. Ночами я його чую. Ти можеш судити цього старого пацюка. Вряди-годи засуджуватимеш його на смертну кару. Отож від тебе залежатиме його життя. Але щоразу ти даватимеш йому помилування, щоб берегти його. Адже він у нас один.

— Гм, гм… — сказал король. — Мне кажется, где-то на моей планете живёт старая крыса. Я слышу, как она скребётся по ночам. Ты мог бы судить эту старую крысу. Время от времени приговаривай её к смертной казни. От тебя будет зависеть её жизнь. Но потом каждый раз надо будет её помиловать. Надо беречь старую крысу, она ведь у нас одна.

— Не люблю смертних вироків, — мовив маленький принц.— Та й мені вже пора.

— Не люблю я выносить смертные приговоры, — сказал Маленький принц. — И вообще мне пора.

— Ні, не пора, — заперечив король.

— Нет, не пора, — возразил король.

Маленький принц уже зовсім зібрався в дорогу, але йому не хотілося засмучувати старого монарха.

Маленький принц уже совсем собрался в дорогу, но ему не хотелось огорчать старого монарха.

— Якщо ви, ваша величність, бажали б, щоб вашу волю вволяли, ви могли б дати мені розумний наказ. Веліти, приміром, не гаючись, рушати в путь. Мені здається, умови для цього саме сприятливі…

— Если вашему величеству угодно, чтобы ваши повеления беспрекословно исполнялись, — сказал он, — вы могли бы отдать благоразумное приказание. Например, повелите мне пуститься в путь, не мешкая ни минуты… Мне кажется, условия для этого самые что ни на есть благоприятные.

Король нічого не відповів, маленький принц постояв у нерішучості, потім зітхнув і пішов геть.

Король не отвечал, и Маленький принц немного помедлил в нерешимости, потом вздохнул и отправился в путь.

— Призначаю тебе моїм послом! — гукнув услід йому король.

— Назначаю тебя послом! — поспешно крикнул вдогонку ему король.

I виглядав він дуже владно.

И вид у него при этом был такой, точно он не потерпел бы никаких возражений.

«Та й диваки оці дорослі», — помислив маленький принц, пускаючись у мандри.

«Странный народ эти взрослые», — сказал себе Маленький принц, продолжая путь.

РОЗДІЛ XI

ГЛАВА XI

На другій планеті жив шанолюб.

На второй планете жил честолюбец.

— Ага, ось і шанувальник з’явився! — гукнув він, угледівши ще здалеку маленького принца.

— О, вот и почитатель явился! — воскликнул он, ещё издали завидев Маленького принца.

Адже для чваньків усі люди — то їхні шанувальники.

Ведь тщеславным людям кажется, что все ими восхищаются.

— Добридень, — мовив маленький принц.— Який кумедний у вас капелюх.

— Добрый день, — сказал Маленький принц. — Какая у вас забавная шляпа.

— Це для вітання, — відповів шанолюб.— Щоб уклонятися, коли мене вітають. На жаль, сюди ніхто не зазирає.

— Это чтобы раскланиваться, — объяснил честолюбец. — Чтобы раскланиваться, когда меня приветствуют. К несчастью, сюда никто не заглядывает.

— Он як? — сказав маленький принц, нічого не второпавши.

— Вот как? — промолвил Маленький принц: он ничего не понял.

— Поплещи у долоні, — порадив йому шанолюб.

— Похлопай-ка в ладоши, — сказал ему честолюбец.

Маленький принц заплескав у долоні. Шанолюб скинув капелюха й поштиво вклонився.

Маленький принц захлопал в ладоши. Честолюбец снял шляпу и скромно раскланялся.

«Тут веселіше, ніж у короля», — подумав маленький принц. I знов заплескав у долоні. А шанолюб, скидаючи свого капелюха, ще раз уклонився.

«Здесь веселее, чем у старого короля», — подумал Маленький принц. И опять стал хлопать в ладоши. А честолюбец опять стал раскланиваться, снимая шляпу.

За п’ять хвилин ця одноманітна гра зморила маленького принца.

Так минут пять подряд повторялось одно и то же, и Маленькому принцу это наскучило.

— А що слід зробити, щоб капелюх упав? — спитав він.

— А что надо сделать, чтобы шляпа упала? — спросил он.

Та шанолюб не слухав. Гонористі люди глухі до всього, окрім хвали.

Но честолюбец не слышал. Тщеславные люди глухи ко всему, кроме похвал.

— Ти й справді дуже шануєш мене? — спитав він маленького принца.

— Ты и в самом деле мой восторженный почитатель? — спросил он Маленького принца.

— А що то — шанувати?

— А как это — почитать?

— Шанувати — значить визнавати, що я найкращий, найчепурніший, найбагатший і найрозумніший на планеті.

— Почитать значит признавать, что на этой планете я всех красивее, всех наряднее, всех богаче и всех умней.

— Але ж на твоїй планеті ти сам-один!

— Да ведь на твоей планете больше и нет никого!

— Ну, то зроби мені ласку, все одно шануй мене!

— Ну, доставь мне удовольствие, всё равно восхищайся мною!

— Я шаную, — мовив маленький принц і злегка знизав плечима.— Але яка тобі з цього радість?

— Я восхищаюсь, — сказал Маленький принц, слегка пожав плечами, — но что тебе от этого за радость?

I він утік від шанолюба.

И он сбежал от честолюбца.

«Ці дорослі — дивакуваті люди», — простодушно думав він дорогою.

«Право же, взрослые — очень странные люди», — простодушно подумал он, пускаясь в путь.

РОЗДІЛ XII

ГЛАВА ХII

На дальшій планеті жив п’яничка. Маленький принц пробув там зовсім недовго, а все одно його пойняла глибока журба.

На следующей планете жил пьяница. Маленький принц пробыл у него совсем недолго, но стало ему после этого очень невесело.

П’яничка мовчки сидів перед цілою батареєю пляшок — порожніх і повних.
— Що ти тут робиш? — поцікавився маленький принц.

Когда он явился на эту планету, пьяница молча сидел и смотрел на выстроившиеся перед ним полчища бутылок — пустых и полных.
— Что это ты делаешь? — спросил Маленький принц.

— П’ю, — похмуро буркнув п’яничка.

— Пью, — мрачно ответил пьяница.

— Навіщо ти п’єш? — спитав маленький принц.

— Зачем?

— Щоб забути, — відповів п’яничка.

— Чтобы забыть.

— Що забути? — допитувався маленький принц; йому стало шкода п’янички.

— О чём забыть? — спросил Маленький принц; ему стало жаль пьяницу.

— Забути, що мені соромно, — признався п’яничка і похнюпив голову.

— Хочу забыть, что мне совестно, — признался пьяница и повесил голову.

— Чого ж тобі соромно? — спитав маленький принц; йому дуже хотілося чимось зарадити неборакові.

— Отчего же тебе совестно? — спросил Маленький принц, ему очень хотелось помочь бедняге.

— Соромно, що п’ю! — додав п’яничка й замовк остаточно.

— Совестно пить! — объяснил пьяница, и больше от него нельзя было добиться ни слова.

А маленький принц, ні в сих ні в тих, пішов геть.

И Маленький принц отправился дальше, растерянный и недоумевающий.

«Ці дорослі, безперечно, якісь дуже чудні», — думав він дорогою.

«Да, право же, взрослые очень, очень странный народ», — думал он, продолжая путь.

РОЗДІЛ XIII

ГЛАВА XIII

Четверта планета належала ділкові. Цей чолов’яга був такий заклопотаний, що коли прийшов маленький принц, навіть голови не звів.

Четвёртая планета принадлежала деловому человеку. Он был так занят, что при появлении Маленького принца даже головы не поднял.

— Добридень, — сказав маленький принц.— У вас погасла цигарка.

— Добрый день, — сказал ему Маленький принц. — Ваша папироса погасла.

— Три та два — п’ять. П’ять та сім — дванадцять. Дванадцять та три — п’ятнадцять. Добридень. П’ятнадцять та сім — двадцять два. Двадцять два та шість — двадцять вісім. Нема коли прикурити. Двадцять шість та п’ять — тридцять один. Ху! А всього виходить п’ятсот один мільйон шістсот двадцять дві тисячі сімсот тридцять один.

— Три да два — пять. Пять да семь — двенадцать. Двенадцать да три — пятнадцать. Добрый день. Пятнадцать да семь — двадцать два. Двадцать два да шесть — двадцать восемь. Некогда спичкой чиркнуть. Двадцать шесть да пять — тридцать один. Уф! Итого, стало быть, пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот тридцать один.

— П’ятсот мільйонів чого?

— Пятьсот миллионов чего?

— Га? Ти ще тут? П’ятсот мільйонів… уже не знаю чого… У мене стільки роботи! Я людина поважна, мені нема коли язика чесати! Два та п’ять — сім…

— А? Ты ещё здесь? Пятьсот миллионов… Уж не знаю, чего… У меня столько работы! Я человек серьёзный, мне не до болтовни! Два да пять — семь…

— П’ятсот мільйонів чого? — повторив маленький принц: питаючи про щось, він не заспокоювався, поки не діставав відповіді.

— Пятьсот миллионов чего? — повторил Маленький принц: спросив о чём-нибудь, он не успокаивался, пока не получал ответа.

Ділок звів голову:

Деловой человек поднял голову.

— За п’ятдесят чотири роки, прожиті мною на цій планеті, було лише три випадки, коли мені щось заважало. Першого разу це сталося двадцять два роки тому — сюди звідкись залетів хрущ. Він так страшенно гудів, що я припустився чотирьох помилок у підрахунках.

— Уже пятьдесят четыре года я живу на этой планете, и за всё время мне мешали только три раза. В первый раз, двадцать два года тому назад, ко мне откуда-то залетел майский жук. Он поднял ужасный шум, и я тогда сделал четыре ошибки в сложении.

Другого разу — одинадцять років тому — я мав напад ревматизму. Сидячий спосіб життя. Мені нема коли вештатися. Я людина поважна. Утретє… оце тепер. Отож, виходить, п’ятсот мільйонів…

Во второй раз, одиннадцать лет тому назад, у меня был приступ ревматизма. От сидячего образа жизни. Мне разгуливать некогда. Я человек серьёзный. Третий раз… вот он! Итак, стало быть, пятьсот миллионов…

— Чого?

— Миллионов чего?

Ділок зрозумів, що йому не дадуть спокою.

Деловой человек понял, что надо ответить, а то не будет ему покоя.

— Отих маленьких штучок, що їх іноді можна бачити в повітрі.

— Пятьсот миллионов этих маленьких штучек, которые иногда видны в воздухе.

— Це що ж, мухи?

— Это что же, мухи?

— Та ні, такі дрібненькі, блискучі.

— Да нет же, такие маленькие, блестящие.

— Бджоли?

— Пчёлы?

— Та ні. Дрібненькі золоті штучки, що викликають мрії у ледацюг. А я людина поважна. Мені мріяти нема коли.

— Да нет же. Такие маленькие, золотые, всякий лентяй как посмотрит на них, так и размечтается. А я человек серьёзный. Мне мечтать некогда.

— А-а! Це зорі!

— А, звёзды?

— От-от, зорі.

— Вот-вот. Звёзды.

— П’ятсот мільйонів зірок? А що ж ти з ними робиш?

— Пятьсот миллионов звёзд? Что же ты с ними делаешь?

— П’ятсот один мільйон шістсот двадцять дві тисячі сімсот тридцять одна. Я людина поважна, я люблю точність.

— Пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот тридцать одна. Я человек серьёзный, я люблю точность.

— То що ж ти робиш із тими зірками?

— Так что же ты делаешь со всеми этими звёздами?

— Що роблю?

— Что делаю?

— Так.

— Да.

— Нічого. Я ними володію.

— Ничего не делаю. Я ими владею.

— Володієш зірками?

— Владеешь звёздами?

— Так.

— Да.

— Але я вже бачив короля, який…

— Но я уже видел короля, который…

— Королі нічим не володіють. Вони лише правлять. Це велика різниця.

— Короли ничем не владеют. Они только правят. Это совсем другое дело.

— А нащо тобі володіти зірками?

— А для чего тебе владеть звёздами?

— Щоб багатим бути.

— Чтоб быть богатым.

— А нащо бути багатим?

— А для чего быть богатым?

— Щоб купувати ще нові зірки якщо їх там хтось відкриє.

— Чтобы покупать ещё новые звёзды, если их кто-нибудь откроет.

«Цей, — сказав собі маленький принц, — міркує майже так, як той п’яничка».

«Он рассуждает почти как пьяница», — подумал Маленький принц.

Однак розпитував далі:

И стал спрашивать дальше:

— А як можна володіти зірками?

— А как можно владеть звёздами?

— Зірки, вони чиї? — буркотливо спитав ділок.

— Звёзды чьи? — ворчливо спросил делец.

— Не знаю. Нічиї.

— Не знаю. Ничьи.