「ぼうや、ぼくはもっと、きみのわらいごえがききたいよ……」

— Малыш, я хочу ещё послушать, как ты смеёшься…

でも、その子はいった。

Но он сказал:

「夜がくれば、１年になる。ぼくの星が、ちょうど、１年まえにおっこちたところの上にくるんだ……」

— Сегодня ночью исполнится год. Моя звезда станет как раз над тем местом, где я упал год назад…

「ぼうや、これはわるいゆめなんだろ？　ヘビのことも、会うことも、星のことも……」

— Послушай, малыш, ведь всё это — и змея, и свиданье со звездой — просто дурной сон, правда?

でも、その子は、ぼくのきいたことにこたえず、こういった。

Но он не ответил.

「だいじなものっていうのは、見えないんだ……」

— Самое главное — то, чего не увидишь глазами… — сказал он.

「そうだね……」

— Да, конечно…

「それは花もおんなじ。きみがどこかの星にある花をすきになったら、夜、空を見るのがここちよくなる。どの星にもみんな、花がさいてるんだ……」

— Это как с цветком. Если любишь цветок, что растёт где-то на далёкой звезде, хорошо ночью глядеть в небо. Все звёзды расцветают.

「そうだね……」

— Да, конечно…

「それは水もおんなじ。きみがぼくにのませてくれた水は、まるで音楽おんがくみたいだった。くるくるとロープのおかげ……そうでしょ……よかったよね……」

— Это как с водой. Когда ты дал мне напиться, та вода была как музыка, а всё из-за ворота и верёвки… Помнишь? Она была очень хорошая.

「そうだね……」

— Да, конечно…

「きみは、夜になると、星空をながめる。ぼくんちはちいさすぎるから、どれだかおしえてあげられないんだけど、かえって、そのほうがいいんだ。ぼくの星っていうのは、きみにとっては、あのたくさんのうちのひとつ。だから、どんな星だって、きみは見るのがすきになる……みんなみんな、きみの友だちになる。そうして、ぼくはきみに、おくりものをするんだよ……」

— Ночью ты посмотришь на звёзды. Моя звезда очень маленькая, я не могу её тебе показать. Так лучше. Она будет для тебя просто — одна из звёзд. И ты полюбишь смотреть на звёзды… Все они станут тебе друзьями. И потом, я тебе кое-что подарю…

その子は、からからとわらった。

И он засмеялся.

「ねぇ、ぼうや、ぼうや。ぼくは、そのわらいごえが大すきなんだ！」

— Ах, малыш, малыш, как я люблю, когда ты смеёшься!

「うん、それがぼくのおくりもの……水とおんなじ……」

— Вот это и есть мой подарок… это будет, как с водой…

「どういうこと？」

— Как так?

「ひとには、みんなそれぞれにとっての星があるんだ。たびびとには、星は目じるし。ほかのひとにとっては、ほんのちいさなあかりにすぎない。あたまのいいひとにとっては、しらべるものだし、あのしごとにんげんにとっては、お金のもと。でも、そういう星だけど、どの星もみんな、なんにもいわない。で、きみにも、だれともちがう星があるんだよ……」

— У каждого человека свои звёзды. Одним — тем, кто странствует, — они указывают путь. Для других это просто маленькие огоньки. Для учёных они — как задача, которую надо решить. Для моего дельца они — золото. Но для всех этих людей звёзды — немые. А у тебя будут совсем особенные звёзды…

「どういう、こと？」

— Как так?

「夜、空をながめたとき、そのどれかにぼくがすんでるんだから、そのどれかでぼくがわらってるんだから、きみにとっては、まるで星みんながわらってるみたいになる。きみには、わらってくれる星空があるってこと！」

— Ты посмотришь ночью на небо, а ведь там будет такая звезда, где я живу, где я смеюсь, — и ты услышишь, что все звёзды смеются. У тебя будут звёзды, которые умеют смеяться!

その子は、からからとわらった。

И он сам засмеялся.

「だから、きみの心がいえたら（ひとの心はいつかはいえるものだから）、きみは、ぼくとであえてよかったっておもうよ。きみは、いつでもぼくの友だち。きみは、ぼくといっしょにわらいたくてたまらない。だから、きみはときどき、まどをあける、こんなふうに、たのしくなりたくて……

— И когда ты утешишься (в конце концов всегда утешаешься), ты будешь рад, что знал меня когда-то. Ты всегда будешь мне другом. Тебе захочется посмеяться со мною. Иной раз ты вот так распахнёшь окно, и тебе будет приятно…

だから、きみの友だちはびっくりするだろうね、じぶんのまえで、きみが空を見ながらわらってるんだもん。そうしたら、きみはこんなふうにいう。『そうだ、星空は、いつだってぼくをわらわせてくれる！』だから、そのひとたちは、きみのあたまがおかしくなったとおもう。ぼくはきみに、とってもたちのわるいいたずらをするってわけ……」

И твои друзья станут удивляться, что ты смеёшься, глядя на небо. А ты им скажешь: «Да, да, я всегда смеюсь, глядя на звёзды!» И они подумают, что ты сошёл с ума. Вот какую злую шутку я с тобой сыграю.

そして、からからとわらった。

И он опять засмеялся.

「星空のかわりに、からからわらう、ちいさなすずを、たくさんあげたみたいなもんだね……」

— Как будто вместо звёзд я подарил тебе целую кучу смеющихся бубенцов…

からからとわらった。それからまた、ちゃんとしたこえで。

Он опять засмеялся. Потом снова стал серьёзен:

「夜には……だから……来ないで。」

— Знаешь… сегодня ночью… лучше не приходи.

「きみを、ひとりにはしない。」

— Я тебя не оставлю.

「ぼく、ぼろぼろに見えるけど……ちょっと死にそうに見えるけど、そういうものなんだ。見に来ないで。そんなことしなくていいから……」

— Тебе покажется, что мне больно… покажется даже, что я умираю. Так уж оно бывает. Не приходи, не надо.

「きみを、ひとりにはしない。」

— Я тебя не оставлю.

でも、その子は気になるようだった。

Но он был чем-то озабочен.

「あのね……ヘビがいるんだよ。きみにかみつくといけないから……ヘビっていうのは、すぐおそいかかるから、ほしいままに、かみつくかもしれない……」

— Видишь ли… это ещё из-за змеи. Вдруг она тебя ужалит… Змеи ведь злые. Кого-нибудь ужалить для них удовольствие.

「きみを、ひとりにはしない。」

— Я тебя не оставлю.

でも、ふっと、その子はおちついて、

Он вдруг успокоился:

「そっか、どくは、またかみつくときには、もうなくなってるんだ……」

— Правда, на двоих у неё не хватит яда…

あの夜、ぼくは、あの子がまたあるきはじめたことに気がつかなかった。あの子は、音もなくぬけだしていた。ぼくがなんとかおいつくと、あの子は、わき目もふらず、はや足であるいていた。あの子はただ、こういった。

В эту ночь я не заметил, как он ушёл. Он ускользнул неслышно. Когда я наконец нагнал его, он шёл быстрым, решительным шагом.

「あっ、来たんだ……」

— А, это ты… — сказал он только.

それから、あの子はぼくの手をとったんだけど、またなやみだした。

И взял меня за руку. Но что-то его тревожило.

「だめだよ。きみがきずつくだけだよ。ぼくは死んだみたいに見えるけど、ほんとうはそうじゃない……」

— Напрасно ты идёшь со мной. Тебе будет больно на меня смотреть. Тебе покажется, будто я умираю, но это неправда…

ぼくは、なにもいわない。

Я молчал.

「わかるよね。とおすぎるんだ。ぼくは、このからだをもっていけないんだ。おもすぎるんだ。」

— Видишь ли… это очень далеко. Моё тело слишком тяжёлое. Мне его не унести.

ぼくは、なにもいわない。

Я молчал.

「でもそれは、ぬぎすてた、ぬけがらとおんなじ。ぬけがらなら、せつなくはない……」

— Но это всё равно, что сбросить старую оболочку. Тут нет ничего печального…

ぼくは、なにもいわない。

Я молчал.

あの子は、ちょっとしずんだ。でもまた、こえをふりしぼった。

Он немного пал духом. Но всё-таки сделал ещё одно усилие:

「すてきなこと、だよね。ぼくも、星をながめるよ。星はみんな、さびたくるくるのついた井戸なんだ。星はみんな、ぼくに、のむものをそそいでくれる……」

— Знаешь, будет очень славно. Я тоже стану смотреть на звёзды. И все звёзды будут точно старые колодцы со скрипучим воротом. И каждая даст мне напиться…

ぼくは、なにもいわない。

Я молчал.

「すっごくたのしい！　きみには５おくのすずがあって、ぼくには５おくの水くみ場がある……」

— Подумай, как забавно! У тебя будет пятьсот миллионов бубенцов, а у меня — пятьсот миллионов родников…

そしてその子も、なにもいわない。だって、ないていたんだから……

И тут он тоже замолчал, потому что заплакал…

「ここだよ。ひとりで、あるかせて。」

— Вот мы и пришли. Дай мне сделать ещё шаг одному.

そういって、あの子はすわりこんだ。こわかったんだ。

И он сел на песок, потому что ему стало страшно.

あの子は、こうつづけた。

Потом он сказал:

「わかるよね……ぼくの花に……ぼくは、かえさなきゃいけないんだ！　それに、あの子はすっごくかよわい！　それに、すっごくむじゃき！　まわりからみをまもるのは、つまらない、よっつのトゲ……」

— Знаешь… моя роза… я за неё в ответе. А она такая слабая! И такая простодушная. У неё только и есть что четыре жалких шипа, больше ей нечем защищаться от мира…

ぼくもすわりこんだ。もう立ってはいられなかった。あの子はいった。

Я тоже сел, потому что у меня подкосились ноги. Он сказал:

「ただ……それだけ……」

— Ну… вот и всё…

あの子はちょっとためらって、そのあと立ち上がった。１ぽだけ、まえにすすむ。ぼくはうごけなかった。

Помедлил ещё минуту и встал. И сделал один только шаг. А я не мог шевельнуться.

なにかが、きいろくひかっただけだった。くるぶしのちかく。あの子のうごきが、いっしゅんだけとまった。こえもなかった。あの子は、そうっとたおれた。木がたおれるようだった。音さえもしなかった。すなのせいだった。

Точно жёлтая молния мелькнула у его ног. Мгновение он оставался недвижим. Не вскрикнул. Потом упал — медленно, как падает дерево. Медленно и неслышно, ведь песок приглушает все звуки.

27

ГЛАВА XXVII

いまとなっては、あれももう、６年まえのこと。……ぼくは、このできごとを、いままでだれにもはなさなかった。ひこうきなかまは、ぼくのかおをみて、ぶじにかえってきたことをよろこんでくれた。ぼくは、せつなかったけど、あいつらには、こういった。「いやあ、こりごりだよ……」

И вот прошло уже шесть лет… Я ещё ни разу никому об этом не рассказывал. Когда я вернулся, товарищи рады были вновь увидеть меня живым и невредимым. Грустно мне было, но я говорил им:
— Это я просто устал…

もういまでは、ぼくの心も、ちょっといえている。その、つまり……まったくってわけじゃない。でも、ぼくにはよくわかっている。あの子は、じぶんの星にかえったんだ。だって、夜があけても、あの子のからだは、どこにも見あたらなかったから。からだは、そんなにおもくなかったんだろう……。そして、ぼくは夜、星に耳をかたむけるのがすきになった。５おくのすずとおんなじなんだ……

И всё же понемногу я утешился. То есть… Не совсем. Но я знаю, он возвратился на свою планетку, ведь, когда рассвело, я не нашёл на песке его тела. Не такое уж оно было тяжёлое. А по ночам я люблю слушать звёзды. Словно пятьсот миллионов бубенцов…

でも、ほんとに、とんでもないこともおこってしまった。くちわをあの王子くんにかいてあげたんだけど、ぼくはそれに、かわのひもをかきたすのをわすれていたんだ！　そんなんじゃどうやっても、ヒツジをつなぐことはできない。なので、ぼくは、かんがえこんでしまう。『あの子の星では、どういうことになってるんだろう？　ひょっとして、ヒツジが花をたべてやしないか……』

Но вот что поразительно. Когда я рисовал намордник для барашка, я забыл про ремешок! Маленький принц не сможет надеть его на барашка. И я спрашиваю себя: что-то делается там, на его планете? Вдруг барашек съел розу?

こうもかんがえる。『あるわけない！　あの王子くんは、じぶんの花をひとばんじゅうガラスおおいのなかにかくして、ヒツジから目をはなさないはずだ……』そうすると、ぼくはしあわせになる。そして、星がみんな、そっとわらってくれる。

Иногда я говорю себе: «Нет, конечно, нет! Маленький принц на ночь всегда накрывает розу стеклянным колпаком, и он очень следит за барашком…» Тогда я счастлив. И все звёзды тихонько смеются.

また、こうもかんがえる。『ひとっていうのは、１どや２ど、気がゆるむけど、それがあぶないんだ！　あの王子くんが夜、ガラスのおおいをわすれてしまったりとか、ヒツジが夜のうちに、こっそりぬけでたりとか……』そうすると、すずは、すっかりなみだにかわってしまう……

А иногда я говорю себе: «Бываешь же порой рассеянным… тогда всё может случиться! Вдруг он как-нибудь вечером забыл про стеклянный колпак или барашек ночью втихомолку выбрался на волю…» И тогда все бубенцы плачут…

すごく、ものすごく、ふしぎなことだ。あの王子くんが大すきなきみたちにも、そしてぼくにとっても、うちゅうってものが、ただそのどこかで、どこかしらないところで、ぼくたちのしらないヒツジが、ひとつバラをたべるか、たべないかってだけで、まったくべつのものになってしまうんだ……

Всё это загадочно и непостижимо. Вам, кто тоже полюбил Маленького принца, как и мне, это совсем, совсем не всё равно: весь мир становится для нас иным оттого, что где-то в безвестном уголке вселенной барашек, которого мы никогда не видели, быть может, съел не знакомую нам розу.

空を見てみよう。心でかんがえてみよう。『あのヒツジは、あの花をたべたのかな？』そうしたら、きみたちは、まったくべつのものが見えるはずだ……

Взгляните на небо. И спросите себя: «Жива ли та роза или её уже нет? Вдруг барашек её съел?» И вы увидите: всё станет по-другому…

そして、おとなのひとは、ぜったい、ひとりもわからない。それがすっごくだいじなんだってことを！

И никогда ни один взрослый не поймёт, как это важно!

これは、ぼくにとって、せかいでいちばんきれいで、いちばんせつないけしきです。さっきのページのものと、おなじけしきなんですが、きみたちによく見てもらいたいから、もういちどかきます。あのときの王子くんが、ちじょうにあらわれたのは、ここ。それからきえたのも、ここ。

Это, по-моему, самое красивое и самое печальное место на свете. Этот же уголок пустыни нарисован и на предыдущей странице, но я нарисовал ещё раз, чтобы вы получше его разглядели. Здесь Маленький принц впервые появился на Земле, а потом исчез.

しっかり、このけしきを見てください。もし、いつかきみたちが、アフリカのさばくをたびしたとき、ここがちゃんとわかるように。それと、もし、ここをとおることがあったら、おねがいですから、たちどまって、星のしたで、ちょっとまってほしいんです！

Всмотритесь внимательней, чтобы непременно узнать это место, если когда-нибудь вы попадёте в Африку, в пустыню. Если вам случится тут проезжать, заклинаю вас, не спешите, помедлите немного под этой звездой!

もし、そのとき、ひとりの子どもがきみたちのところへ来て、からからとわらって、こがね色のかみで、しつもんしてもこたえてくれなかったら、それがだれだか、わかるはずです。そんなことがあったら、どうか！　ぼくの、ひどくせつないきもちを、どうにかしてください。すぐに、ぼくへ、てがみを書いてください。あの子がかえってきたよ、って……

И если к вам подойдёт маленький мальчик с золотыми волосами, если он будет звонко смеяться и ничего не ответит на ваши вопросы, вы, уж конечно, догадаетесь, кто он такой. Тогда — очень прошу вас! — не забудьте утешить меня в моей печали, скорей напишите мне, что он вернулся…

1943

1943