大久保ゆう訳

レオン・ウェルトに

ЛЕОНУ ВЕРТУ

子どものみなさん、ゆるしてください。ぼくはこの本をひとりのおとなのひとにささげます。でもちゃんとしたわけがあるのです。そのおとなのひとは、ぼくのせかいでいちばんの友だちなんです。それにそのひとはなんでもわかるひとで、子どもの本もわかります。しかも、そのひとはいまフランスにいて、さむいなか、おなかをへらしてくるしんでいます。心のささえがいるのです。

Прошу детей простить меня за то, что я посвятил эту книжку взрослому. Скажу в оправдание: этот взрослый — мой самый лучший друг. И ещё: он понимает всё на свете, даже детские книжки. И, наконец, он живёт во Франции, а там сейчас голодно и холодно. И он очень нуждается в утешении.

まだいいわけがほしいのなら、このひともまえは子どもだったので、ぼくはその子どもにこの本をささげることにします。おとなはだれでも、もとは子どもですよね。（みんな、そのことをわすれますけど。）じゃあ、ささげるひとをこう書きなおしましょう。

Если же всё это меня не оправдывает, я посвящу эту книжку тому мальчику, каким был когда-то мой взрослый друг. Ведь все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит. Итак, я исправляю посвящение:

（かわいい少年だったころの）
レオン・ウェルトに

ЛЕОНУ ВЕРТУ, КОГДА ОН БЫЛ МАЛЕНЬКИМ

１

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ぼくが６つのとき、よんだ本にすばらしい絵があった。『ぜんぶほんとのはなし』という名まえの、しぜんのままの森について書かれた本で、そこに、ボアという大きなヘビがケモノをまるのみしようとするところがえがかれていたんだ。だいたいこういう絵だった。

Когда мне было шесть лет, в книге под названием «Правдивые истории», где рассказывалось про девственные леса, я увидел однажды удивительную картинку. На картинке огромная змея — удав — глотала хищного зверя. Вот как это было нарисовано:

「ボアというヘビは、えものをかまずにまるのみします。そのあとはじっとおやすみして、６か月かけて、おなかのなかでとかします。」と本には書かれていた。

В книге говорилось: «Удав заглатывает свою жертву целиком, не жуя. После этого он уже не может шевельнуться и спит полгода подряд, пока не переварит пищу».

そこでぼくは、ジャングルではこんなこともおこるんじゃないか、とわくわくして、いろいろかんがえてみた。それから色えんぴつで、じぶんなりの絵をはじめてかいてやった。さくひんばんごう１。それはこんなかんじ。

Я много раздумывал о полной приключений жизни джунглей и тоже нарисовал цветным карандашом свою первую картинку. Это был мой рисунок №1. Вот что я нарисовал:

ぼくはこのけっさくをおとなのひとに見せて、こわいでしょ、ときいてまわった。

Я показал моё творение взрослым и спросил, не страшно ли им.

でもみんな、「どうして、ぼうしがこわいの？」っていうんだ。

— Разве шляпа страшная? — возразили мне.

この絵は、ぼうしなんかじゃなかった。ボアがゾウをおなかのなかでとかしている絵だった。だから、ぼくはボアのなかみをかいて、おとなのひとにもうまくわかるようにした。あのひとたちは、いつもはっきりしてないとだめなんだ。さくひんばんごう２はこんなかんじ。

А это была совсем не шляпа. Это был удав, который проглотил слона. Тогда я нарисовал удава изнутри, чтобы взрослым было понятнее. Им ведь всегда нужно всё объяснять. Это мой рисунок №2:

おとなのひとは、ボアの絵なんてなかが見えても見えなくてもどうでもいい、とにかく、ちりやれきし、さんすうやこくごのべんきょうをしなさいと、ぼくにいいつけた。というわけで、ぼくは６さいで絵かきになるゆめをあきらめた。

Взрослые посоветовали мне не рисовать змей ни снаружи, ни изнутри, а побольше интересоваться географией, историей, арифметикой и правописанием. Вот как случилось, что шести лет я отказался от блестящей карьеры художника.

さくひんばんごう１と２がだめだったから、めげてしまったんだ。おとなのひとはじぶんではまったくなんにもわからないから、子どもはくたびれてしまう。いつもいつもはっきりさせなきゃいけなくて。

Потерпев неудачу с рисунками №1 и №2, я утратил веру в себя. Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для детей очень утомительно без конца им всё объяснять и растолковывать.

それでぼくはしぶしぶべつのしごとにきめて、ひこうきのそうじゅうをおぼえた。せかいじゅうをちょっととびまわった。ちりをべんきょうして、ほんとやくに立った。

Итак, мне пришлось выбирать другую профессию, и я выучился на лётчика. Облетел я чуть ли не весь свет. И география, по правде сказать, мне очень пригодилась.

ひとめで中国なのかアリゾナなのかがわかるから、夜なかにとんでまよっても、かなりたすかるってもんだ。

Я умел с первого взгляда отличить Китай от Аризоны. Это очень полезно, если ночью собьёшься с пути.

こうしてぼくは生きてきて、ちゃんとしたひとたちともおおぜいであってきた。おとなのひとのなかでくらしてきた。ちかくでも見られた。でもそれでなにかいいことがわかったわけでもなかった。

На своём веку я много встречал разных серьёзных людей. Я долго жил среди взрослых. Я видел их совсем близко. И от этого, признаться, не стал думать о них лучше.

すこしかしこそうなひとを見つけると、ぼくはいつも、とっておきのさくひんばんごう１を見せてみることにしていた。ほんとうのことがわかるひとなのか知りたかったから。

Когда я встречал взрослого, который казался мне разумней и понятливей других, я показывал ему свой рисунок №1 — я его сохранил и всегда носил с собою. Я хотел знать, вправду ли этот человек что-то понимает.

でもかえってくるのは、きまって「ぼうしだね。」って。

Но все они отвечали мне: «Это шляпа».

そういうひとには、ボアのことも、しぜんの森のことも、星のこともしゃべらない。むこうに合わせて、トランプやゴルフ、せいじやネクタイのことをしゃべる。するとおとなのひとは、ものごとがはっきりわかっているひととおちかづきになれて、とてもうれしそうだった。

И я уже не говорил с ними ни об удавах, ни о джунглях, ни о звёздах. Я применялся к их понятиям. Я говорил с ними об игре в бридж и гольф, о политике и о галстуках. И взрослые были очень довольны, что познакомились с таким здравомыслящим человеком.

２

ГЛАВА II

それまで、ぼくはずっとひとりぼっちだった。だれともうちとけられないまま、６年まえ、ちょっとおかしくなって、サハラさばくに下りた。

Так я жил в одиночестве, и не с кем было мне поговорить по душам. И вот шесть лет тому назад пришлось мне сделать вынужденную посадку в Сахаре.

ぼくのエンジンのなかで、なにかがこわれていた。ぼくには、みてくれるひとも、おきゃくさんもいなかったから、なおすのはむずかしいけど、ぜんぶひとりでなんとかやってみることにした。

Что-то сломалось в моторе моего самолёта. Со мной не было ни механика, ни пассажиров, и я решил, что попробую сам всё починить, хоть это и очень трудно.

それでぼくのいのちがきまってしまう。のみ水は、たった７日ぶんしかなかった。

Я должен был исправить мотор или погибнуть. Воды у меня едва хватило бы на неделю.

１日めの夜、ぼくはすなの上でねむった。ひとのすむところは、はるかかなただった。海のどまんなか、いかだでさまよっているひとよりも、もっとひとりぼっち。

Итак, в первый вечер я уснул на песке в пустыне, где на тысячи миль вокруг не было никакого жилья. Человек, потерпевший кораблекрушение и затерянный на плоту посреди океана, — и тот был бы не так одинок.

だから、ぼくがびっくりしたのも、みんなわかってくれるとおもう。じつは、あさ日がのぼるころ、ぼくは、ふしぎなかわいいこえでおこされたんだ。

Вообразите же моё удивление, когда на рассвете меня разбудил чей-то тоненький голосок. Он сказал:

「ごめんください……ヒツジの絵をかいて！」

— Пожалуйста… нарисуй мне барашка!

「えっ？」

— А?..

「ぼくにヒツジの絵をかいて……」

— Нарисуй мне барашка…

かみなりにうたれたみたいに、ぼくはとびおきた。目をごしごしこすって、ぱっちりあけた。すると、へんてこりんなおとこの子がひとり、おもいつめたようすで、ぼくのことをじっと見ていた。

Я вскочил, точно надо мною грянул гром. Протёр глаза. Стал осматриваться. И увидел забавного маленького человечка, который серьёзно меня разглядывал.

あとになって、この子のすがたを、わりとうまく絵にかいてみた。

Вот самый лучший его портрет, какой мне после удалось нарисовать.

でもきっとぼくの絵は、ほんもののみりょくにはかなわない。ぼくがわるいんじゃない。六さいのとき、おとなのせいで絵かきのゆめをあきらめちゃったから、それからずっと絵にふれたことがないんだ。なかの見えないボアの絵と、なかの見えるボアの絵があるだけ。

Но на моём рисунке он, конечно, далеко не так хорош, как был на самом деле. Это не моя вина. Когда мне было шесть лет, взрослые убедили меня, что художник из меня не выйдет, и я ничего не научился рисовать, кроме удавов — снаружи и изнутри.

それはともかく、いきなりひとが出てきて、ぼくは目をまるくした。なにせひとのすむところのはるかかなたにいたんだから。でも、おとこの子はみちをさがしているようには見えなかった。

Итак, я во все глаза смотрел на это необычайное явление. Не забудьте, я находился за тысячи миль от человеческого жилья. А между тем ничуть не похоже было, чтобы этот малыш заблудился, или до смерти устал и напуган, или умирает от голода и жажды.

へとへとにも、はらぺこにも、のどがからからにも、びくびくしているようにも見えなかった。ひとのすむところのはるかかなた、さばくのどまんなかで、まい子になっている、そんなかんじはどこにもなかった。
やっとのことで、ぼくはその子にこえをかけた。

По его виду никак нельзя было сказать, что это ребёнок, потерявшийся в необитаемой пустыне, вдалеке от всякого жилья. Наконец ко мне вернулся дар речи, и я спросил:

「えっと……ここでなにをしてるの？」

— Но… что ты здесь делаешь?

すると、その子はちゃんとつたえようと、ゆっくりとくりかえした。

И он опять попросил тихо и очень серьёзно:

「ごめんください……ヒツジの絵をかいて……」

— Пожалуйста… нарисуй барашка…

ものすごくふしぎなのに、だからやってしまうことってある。それでなんだかよくわからないけど、ひとのすむところのはるかかなたで死ぬかもしれないのに、ぼくはポケットから１まいのかみとペンをとりだした。

Всё это было так таинственно и непостижимо, что я не посмел отказаться. Как ни нелепо это было здесь, в пустыне, на волосок от смерти, я всё-таки достал из кармана лист бумаги и вечное перо.

でもそういえば、ぼくはちりやれきし、さんすうやこくごぐらいしかならっていないわけなので、ぼくはそのおとこの子に（ちょっとしょんぼりしながら）絵ごころがないんだ、というと、その子はこうこたえた。

Но тут же вспомнил, что учился-то я больше географии, истории, арифметике и правописанию, и сказал малышу (немножко даже сердито сказал), что не умею рисовать. Он ответил:

「だいじょうぶ。ぼくにヒツジの絵をかいて。」

— Всё равно. Нарисуй барашка.

ヒツジをかいたことがなかったから、やっぱり、ぼくのかけるふたつの絵のうち、ひとつをその子にかいてみせた。なかの見えないボアだった。そのあと、おとこの子のことばをきいて、ぼくはほんとうにびっくりした。

Так как я никогда в жизни не рисовал баранов, я повторил для него одну из двух старых картинок, которые я только и умею рисовать — удава снаружи. И очень изумился, когда малыш воскликнул:

「ちがうよ！　ボアのなかのゾウなんてほしくない。ボアはとってもあぶないし、ゾウなんてでっかくてじゃまだよ。ぼくんち、すごくちいさいんだ。ヒツジがいい。ぼくにヒツジをかいて。」

— Нет, нет! Мне не надо слона в удаве! Удав слишком опасен, а слон слишком большой. У меня дома всё очень маленькое. Мне нужен барашек. Нарисуй барашка.

なので、ぼくはかいた。

И я нарисовал.

それで、その子は絵をじっとみつめた。

Он внимательно посмотрел на мой рисунок и сказал:

「ちがう！　これもう、びょうきじゃないの。もういっかい。」

— Нет, этот барашек уже совсем хилый. Нарисуй другого.

ぼくはかいてみた。

Я нарисовал.

ぼうやは、しょうがないなあというふうにわらった。

Мой новый друг мягко, снисходительно улыбнулся.

「見てよ……これ、ヒツジじゃない。オヒツジだ。ツノがあるもん……」

— Ты же сам видишь, — сказал он, — это не барашек. Это большой баран. У него рога…

ぼくはまた絵をかきなおした。

Я опять нарисовал по-другому.

だけど、まえのとおなじで、だめだといわれた。

Но он и от этого рисунка отказался:

「これ、よぼよぼだよ。ほしいのは長生きするヒツジ。」

— Этот слишком старый. Мне нужен такой барашек, чтобы жил долго.

もうがまんできなかった。はやくエンジンをばらばらにしていきたかったから、さっとこういう絵をかいた。

Тут я потерял терпение — ведь мне надо было поскорей разобрать мотор — и нацарапал ящик.

ぼくはいってやった。

И сказал малышу:

「ハコ、ね。きみのほしいヒツジはこのなか。」

— Вот тебе ящик. А в нём сидит такой барашек, какого тебе хочется.

ところがなんと、この絵を見て、ぼくのちいさなしんさいんくんは目をきらきらさせたんだ。

Но как же я удивился, когда мой строгий судья вдруг просиял:

「そう、ぼくはこういうのがほしかったんだ！　このヒツジ、草いっぱいいるかなあ？」

— Вот это хорошо! Как ты думаешь, много этому барашку надо травы?

「なんで？」

— А что?

「だって、ぼくんち、すごくちいさいんだもん……」

— Ведь у меня дома всего очень мало…

「きっとへいきだよ。あげたのは、すごくちいさなヒツジだから。」

— Ему хватит. Я тебе даю совсем маленького барашка.

その子は、かおを絵にちかづけた。
「そんなにちいさくないよ……あ！　ねむっちゃった……」

— Не такой уж он маленький… — сказал он, наклонив голову и разглядывая рисунок. — Смотри-ка! Он уснул…

ぼくがあのときの王子くんとであったのは、こういうわけなんだ。

Так я познакомился с Маленьким принцем.

３

ГЛАВА III

その子がどこから来たのか、なかなかわからなかった。まさに気ままな王子くん、たくさんものをきいてくるわりには、こっちのことにはちっとも耳をかさない。

Не скоро я понял, откуда он явился. Маленький принц засыпал меня вопросами, но когда я спрашивал о чём-нибудь, он словно и не слышал.

たまたま口からでたことばから、ちょっとずつ見えてきたんだ。たとえば、ぼくのひこうきをはじめて目にしたとき（ちなみにぼくのひこうきの絵はかかない、ややこしすぎるから）、その子はこうきいてきた。

Лишь понемногу, из случайных, мимоходом оброненных слов мне всё открылось. Так, когда он впервые увидел мой самолёт (самолёт я рисовать не стану, мне всё равно не справиться), он спросил:

「このおきもの、なに？」

— Что это за штука?

「これはおきものじゃない。とぶんだ。ひこうきだよ。ぼくのひこうき。」

— Это не штука. Это самолёт. Мой самолёт. Он летает.

ぼくはとぶ、これがいえて、かなりとくいげだった。すると、その子は大きなこえでいった。

И я с гордостью объяснил ему, что умею летать. Тогда он воскликнул:

「へえ！　きみ、空からおっこちたんだ！」

— Как! Ты упал с неба?

「うん。」と、ぼくはばつがわるそうにいった。

— Да, — скромно ответил я.

「ぷっ！　へんなの……！」

— Вот забавно!..

この気まま王子があまりにからからとわらうので、ぼくはほんとにむかついた。ひどい目にあったんだから、ちゃんとしたあつかいをされたかった。それから、その子はこうつづけた。

И Маленький принц звонко засмеялся, так что меня взяла досада: я люблю, чтобы к моим злоключениям относились серьёзно. Потом он прибавил:

「なあんだ、きみも空から来たんだ！　どの星にいるの？」

— Значит, ты тоже явился с неба. А с какой планеты?

ふと、その子のひみつにふれたような気がして、ぼくはとっさにききかえした。

«Так вот разгадка его таинственного появления здесь, в пустыне!» — подумал я и спросил напрямик:

「それって、きみはどこかべつの星から来たってこと？」

— Стало быть, ты попал сюда с другой планеты?

でも、その子はこたえなかった。ぼくのひこうきを見ながら、そっとくびをふった。

Но он не ответил. Он тихо покачал головой, разглядывая мой самолёт:

「うーん、これだと、あんまりとおくからは来てないか……」

— Ну, на этом ты не мог прилететь издалека…

その子はしばらくひとりで、あれこれとぼんやりかんがえていた。そのあとポケットからぼくのヒツジをとりだして、そのたからものをくいいるようにじっと見つめた。

И надолго задумался о чём-то. Потом вынул из кармана моего барашка и погрузился в созерцание этого сокровища.

みんなわかってくれるとおもうけど、その子がちょっとにおわせた〈べつの星〉のことが、ぼくはすごく気になった。もっとくわしく知ろうとおもった。

Можете себе представить, как разгорелось моё любопытство от этого полупризнания о «других планетах». И я попытался разузнать побольше:

「ぼうやはどこから来たの？　〈ぼくんち〉ってどこ？　ヒツジをどこにもっていくの？」

— Откуда же ты прилетел, малыш? Где твой дом? Куда ты хочешь унести моего барашка?

その子はこたえにつまって、ぼくにこういうことをいった。

Он помолчал в раздумье, потом сказал:

「よかった、きみがハコをくれて。よる、おうちがわりになるよね。」

— Очень хорошо, что ты дал мне ящик: барашек будет там спать по ночам.

「そうだね。かわいがるんなら、ひるま、つないでおくためのロープをあげるよ。それと、ながいぼうも。」

— Ну конечно. И если ты будешь умницей, я дам тебе верёвку, чтобы днём его привязывать. И колышек.

でもこのおせっかいは、王子くんのお気にめさなかったみたいだ。

Маленький принц нахмурился:

「つなぐ？　そんなの、へんなかんがえ！」

— Привязывать? Для чего это?

「でもつないでおかないと、どこかに行っちゃって、なくしちゃうよ。」

— Но ведь если ты его не привяжешь, он забредёт неведомо куда и потеряется.

このぼうやは、またからからとわらいだした。

Тут мой друг опять весело рассмеялся:

「でも、どこへ行くっていうの！」

— Да куда же он пойдёт?

「どこへでも。まっすぐまえとか……」

— Мало ли куда? Всё прямо, прямо, куда глаза глядят.

すると、こんどはこの王子くん、おもいつめたようすで、こうおっしゃる。

Тогда Маленький принц сказал серьёзно:

「だいじょうぶ、ものすごおくちいさいから、ぼくんち。」

— Это не страшно, ведь у меня там очень мало места.

それから、ちょっとさみしそうに、こういいそえた。

И прибавил не без грусти:

「まっすぐまえにすすんでも、あんまりとおくへは行けない……」

— Если идти всё прямо да прямо, далеко не уйдёшь…