— Je voudrais voir un coucher de soleil… Faites-moi plaisir… Ordonnez au soleil de se coucher…

— Мне хотелось бы поглядеть на заход солнца… Пожалуйста, сделайте милость, повелите солнцу закатиться…

— Si j’ordonnais à un général de voler d’une fleur à l’autre à la façon d’un papillon, ou d’écrire une tragédie, ou de se changer en oiseau de mer, et si le général n’exécutait pas l’ordre reçu, qui, de lui ou de moi, serait dans son tort?

— Если я прикажу какому-нибудь генералу порхать бабочкой с цветка на цветок, или сочинить трагедию, или обернуться морской чайкой и генерал не выполнит приказа, кто будет в этом виноват — он или я?

— Ce serait vous, dit fermement le petit prince.

— Вы, ваше величество, — ни минуты не колеблясь, ответил Маленький принц.

— Exact. Il faut exiger de chacun ce que chacun peut donner, reprit le roi. L’autorité repose d’abord sur la raison. Si tu ordonnes à ton peuple d’aller se jeter à la mer, il fera la révolution. J’ai le droit d’exiger l’obéissance parce que mes ordres sont raisonnables.

— Совершенно верно, — подтвердил король. — С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть прежде всего должна быть разумной. Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроит революцию. Я имею право требовать послушания, потому что веления мои разумны.

— Alors mon coucher de soleil? rappela le petit prince qui jamais n’oubliait une question une fois qu’il l’avait posée.

— А как же заход солнца? — напомнил Маленький принц: раз о чём-нибудь спросив, он уже не отступался, пока не получал ответа.

— Ton coucher de soleil, tu l’auras. Je l’exigerai. Mais j’attendrai, dans ma science du gouvernement, que les conditions soient favorables.

— Будет тебе и заход солнца. Я потребую, чтобы солнце зашло. Но сперва дождусь благоприятных условий, ибо в этом и состоит мудрость правителя.

— Quand ça sera-t-il? s’informa le petit prince.

— А когда условия будут благоприятные? — осведомился Маленький принц.

— Hem! Hem! lui répondit le roi, qui consulta d’abord un gros calendrier, hem! hem! ce sera, vers… vers… ce sera ce soir vers sept heures quarante! Et tu verras comme je suis bien obéi.

— Гм, гм, — ответил король, листая толстый календарь. — Это будет… Гм, гм… Сегодня это будет в семь часов сорок минут вечера. И тогда ты увидишь, как точно исполнится моё повеление.

Le petit prince bâilla. Il regrettait son coucher de soleil manqué. Et puis il s’ennuyait déjà un peu:

Маленький принц зевнул. Жаль, что тут не поглядишь на заход солнца, когда хочется! И, по правде говоря, ему стало скучновато.

— Je n’ai plus rien à faire ici, dit-il au roi. Je vais repartir!

— Мне пора, — сказал он королю. — Больше мне здесь нечего делать.

— Ne pars pas, répondit le roi qui était si fier d’avoir un sujet. Ne pars pas, je te fais ministre!

— Останься! — сказал король: он был очень горд тем, что у него нашёлся подданный, и не хотел с ним расставаться. — Останься, я назначу тебя министром.

— Ministre de quoi?

— Министром чего?

— De… de la justice!

— Ну… юстиции.

— Mais il n’y a personne à juger!

— Но ведь здесь некого судить!

— On ne sait pas, lui dit le roi. Je n’ai pas fait encore le tour de mon royaume. Je suis très vieux, je n’ai pas de place pour un carrosse, et ça me fatigue de marcher.

— Как знать, — возразил король. — Я ещё не осмотрел всего моего королевства. Я очень стар, для кареты у меня нет места, а ходить пешком так утомительно…

— Oh! Mais j’ai déjà vu, dit le petit prince qui se pencha pour jeter encore un coup d’œil sur l’autre côté de la planète. Il n’y a personne là-bas non plus…

Маленький принц наклонился и ещё раз заглянул на другую сторону планеты.
— Но я уже смотрел! — воскликнул он. — Там тоже никого нет.

— Tu te jugeras donc toi-même, lui répondit le roi. C’est le plus difficile. Il est bien plus difficile de se juger soi-même que de juger autrui. Si tu réussis à bien te juger, c’est que tu es un véritable sage.

— Тогда суди сам себя, — сказал король. — Это самое трудное. Себя судить куда трудней, чем других. Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр.

— Moi, dit le petit prince, je puis me juger moi-même n’importe où. Je n’ai pas besoin d’habiter ici.

— Сам себя я могу судить где угодно, — сказал Маленький принц. — Для этого мне незачем оставаться у вас.

— Hem! Hem! dit le roi, je crois bien que sur ma planète il y a quelque part un vieux rat. Je l’entends la nuit. Tu pourras juger ce vieux rat. Tu le condamneras à mort de temps en temps. Ainsi sa vie dépendra de ta justice. Mais tu le gracieras chaque fois pour l’économiser. Il n’y en a qu’un.

— Гм, гм… — сказал король. — Мне кажется, где-то на моей планете живёт старая крыса. Я слышу, как она скребётся по ночам. Ты мог бы судить эту старую крысу. Время от времени приговаривай её к смертной казни. От тебя будет зависеть её жизнь. Но потом каждый раз надо будет её помиловать. Надо беречь старую крысу, она ведь у нас одна.

— Moi, répondit le petit prince, je n’aime pas condamner à mort, et je crois bien que je m’en vais.

— Не люблю я выносить смертные приговоры, — сказал Маленький принц. — И вообще мне пора.

— Non, dit le roi.

— Нет, не пора, — возразил король.

Mais le petit prince, ayant achevé ses préparatifs, ne voulut point peiner le vieux monarque:

Маленький принц уже совсем собрался в дорогу, но ему не хотелось огорчать старого монарха.

— Si Votre Majesté désirait être obéie ponctuellement, elle pourrait me donner un ordre raisonnable. Elle pourrait m’ordonner, par exemple, de partir avant une minute. Il me semble que les conditions sont favorables…

— Если вашему величеству угодно, чтобы ваши повеления беспрекословно исполнялись, — сказал он, — вы могли бы отдать благоразумное приказание. Например, повелите мне пуститься в путь, не мешкая ни минуты… Мне кажется, условия для этого самые что ни на есть благоприятные.

Le roi n’ayant rien répondu, le petit prince hésita d’abord, puis, avec un soupir, prit le départ.

Король не отвечал, и Маленький принц немного помедлил в нерешимости, потом вздохнул и отправился в путь.

— Je te fais mon ambassadeur, se hâta alors de crier le roi.

— Назначаю тебя послом! — поспешно крикнул вдогонку ему король.

Il avait un grand air d’autorité.

И вид у него при этом был такой, точно он не потерпел бы никаких возражений.

Les grandes personnes sont bien étranges, se dit le petit prince, en lui-même, durant son voyage.

«Странный народ эти взрослые», — сказал себе Маленький принц, продолжая путь.

CHAPITRE XI

ГЛАВА XI

La seconde planète était habitée par un vaniteux:

На второй планете жил честолюбец.

— Ah! Ah! Voilà la visite d’un admirateur! s’écria de loin le vaniteux dès qu’il aperçut le petit prince.

— О, вот и почитатель явился! — воскликнул он, ещё издали завидев Маленького принца.

Car, pour les vaniteux, les autres hommes sont des admirateurs.

Ведь тщеславным людям кажется, что все ими восхищаются.

— Bonjour, dit le petit prince. Vous avez un drôle de chapeau.

— Добрый день, — сказал Маленький принц. — Какая у вас забавная шляпа.

— C’est pour saluer, lui répondit le vaniteux. C’est pour saluer quand on m’acclame. Malheureusement il ne passe jamais personne par ici.

— Это чтобы раскланиваться, — объяснил честолюбец. — Чтобы раскланиваться, когда меня приветствуют. К несчастью, сюда никто не заглядывает.

— Ah oui? dit le petit prince qui ne comprit pas.

— Вот как? — промолвил Маленький принц: он ничего не понял.

— Frappe tes mains l’une contre l’autre, conseilla donc le vaniteux.

— Похлопай-ка в ладоши, — сказал ему честолюбец.

Le petit prince frappa ses mains l’une contre l’autre. Le vaniteux salua modestement en soulevant son chapeau.

Маленький принц захлопал в ладоши. Честолюбец снял шляпу и скромно раскланялся.

«Ça c’est plus amusant que la visite au roi», se dit en lui-même le petit prince. Et il recommença de frapper ses mains l’une contre l’autre. Le vaniteux recommença de saluer en soulevant son chapeau.

«Здесь веселее, чем у старого короля», — подумал Маленький принц. И опять стал хлопать в ладоши. А честолюбец опять стал раскланиваться, снимая шляпу.

Après cinq minutes d’exercice le petit prince se fatigua de la monotonie du jeu:

Так минут пять подряд повторялось одно и то же, и Маленькому принцу это наскучило.

— Et, pour que le chapeau tombe, demanda-t-il, que faut-il faire?

— А что надо сделать, чтобы шляпа упала? — спросил он.

Mais le vaniteux ne l’entendit pas. Les vaniteux n’entendent jamais que les louanges.

Но честолюбец не слышал. Тщеславные люди глухи ко всему, кроме похвал.

— Est-ce que tu m’admires vraiment beaucoup? demanda-t-il au petit prince.

— Ты и в самом деле мой восторженный почитатель? — спросил он Маленького принца.

— Qu’est-ce que signifie admirer?

— А как это — почитать?

— Admirer signifie reconnaître que je suis l’homme le plus beau, le mieux habillé, le plus riche et le plus intelligent de la planète.

— Почитать значит признавать, что на этой планете я всех красивее, всех наряднее, всех богаче и всех умней.

— Mais tu es seul sur ta planète!

— Да ведь на твоей планете больше и нет никого!

— Fais-moi ce plaisir. Admire-moi quand même!

— Ну, доставь мне удовольствие, всё равно восхищайся мною!

— Je t’admire, dit le petit prince, en haussant un peu les épaules, mais en quoi cela peut-il bien t’intéresser?

— Я восхищаюсь, — сказал Маленький принц, слегка пожав плечами, — но что тебе от этого за радость?

Et le petit prince s’en fut.

И он сбежал от честолюбца.

Les grandes personnes sont décidément bien bizarres, se dit-il simplement en lui-même durant son voyage.

«Право же, взрослые — очень странные люди», — простодушно подумал он, пускаясь в путь.

CHAPITRE XII

ГЛАВА ХII

La planète suivante était habitée par un buveur. Cette visite fut très courte, mais elle plongea le petit prince dans une grande mélancolie:

На следующей планете жил пьяница. Маленький принц пробыл у него совсем недолго, но стало ему после этого очень невесело.

— Que fais-tu là? dit-il au buveur, qu’il trouva installé en silence devant une collection de bouteilles vides et une collection de bouteilles pleines.

Когда он явился на эту планету, пьяница молча сидел и смотрел на выстроившиеся перед ним полчища бутылок — пустых и полных.
— Что это ты делаешь? — спросил Маленький принц.

— Je bois, répondit le buveur, d’un air lugubre.

— Пью, — мрачно ответил пьяница.

— Pourquoi bois-tu? lui demanda le petit prince.

— Зачем?

— Pour oublier, répondit le buveur.

— Чтобы забыть.

— Pour oublier quoi? s’enquit le petit prince qui déjà le plaignait.

— О чём забыть? — спросил Маленький принц; ему стало жаль пьяницу.

— Pour oublier que j’ai honte, avoua le buveur en baissant la tête.

— Хочу забыть, что мне совестно, — признался пьяница и повесил голову.

— Honte de quoi? s’informa le petit prince qui désirait le secourir.

— Отчего же тебе совестно? — спросил Маленький принц, ему очень хотелось помочь бедняге.

— Honte de boire! acheva le buveur qui s’enferma définitivement dans le silence.

— Совестно пить! — объяснил пьяница, и больше от него нельзя было добиться ни слова.

Et le petit prince s’en fut, perplexe.

И Маленький принц отправился дальше, растерянный и недоумевающий.

Les grandes personnes sont décidément très très bizarres, se disait-il en lui-même durant le voyage.

«Да, право же, взрослые очень, очень странный народ», — думал он, продолжая путь.

CHAPITRE XIII

ГЛАВА XIII

La quatrième planète était celle du businessman. Cet homme était si occupé qu’il ne leva même pas la tête à l’arrivée du petit prince.

Четвёртая планета принадлежала деловому человеку. Он был так занят, что при появлении Маленького принца даже головы не поднял.

— Bonjour, lui dit celui-ci. Votre cigarette est éteinte.

— Добрый день, — сказал ему Маленький принц. — Ваша папироса погасла.

— Trois et deux font cinq. Cinq et sept douze. Douze et trois quinze. Bonjour. Quinze et sept vingt-deux. Vingt-deux et six vingt-huit. Pas le temps de la rallumer. Vingt-six et cinq trente et un. Ouf! Ça fait donc cinq cent un millions six cent vingt-deux mille sept cent trente et un.

— Три да два — пять. Пять да семь — двенадцать. Двенадцать да три — пятнадцать. Добрый день. Пятнадцать да семь — двадцать два. Двадцать два да шесть — двадцать восемь. Некогда спичкой чиркнуть. Двадцать шесть да пять — тридцать один. Уф! Итого, стало быть, пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот тридцать один.

— Cinq cents millions de quoi?

— Пятьсот миллионов чего?

— Hein? Tu es toujours là? Cinq cent un millions de… je ne sais plus… J’ai tellement de travail! Je suis sérieux, moi, je ne m’amuse pas à des balivernes! Deux et cinq sept…

— А? Ты ещё здесь? Пятьсот миллионов… Уж не знаю, чего… У меня столько работы! Я человек серьёзный, мне не до болтовни! Два да пять — семь…

— Cinq cent un millions de quoi, répéta le petit prince qui jamais de sa vie, n’avait renoncé à une question, une fois qu’il l’avait posée.

— Пятьсот миллионов чего? — повторил Маленький принц: спросив о чём-нибудь, он не успокаивался, пока не получал ответа.

Le businessman leva la tête:

Деловой человек поднял голову.

— Depuis cinquante-quatre ans que j’habite cette planète-ci, je n’ai été dérangé que trois fois. La première fois ç’a été, il y a vingt-deux ans, par un hanneton qui était tombé Dieu sait d’où. Il répandait un bruit épouvantable, et j’ai fait quatre erreurs dans une addition.

— Уже пятьдесят четыре года я живу на этой планете, и за всё время мне мешали только три раза. В первый раз, двадцать два года тому назад, ко мне откуда-то залетел майский жук. Он поднял ужасный шум, и я тогда сделал четыре ошибки в сложении.

La seconde fois ç’a été, il y a onze ans, par une crise de rhumatisme. Je manque d’exercice. Je n’ai pas le temps de flâner. Je suis sérieux, moi. La troisième fois… la voici! Je disais donc cinq cent un millions…

Во второй раз, одиннадцать лет тому назад, у меня был приступ ревматизма. От сидячего образа жизни. Мне разгуливать некогда. Я человек серьёзный. Третий раз… вот он! Итак, стало быть, пятьсот миллионов…

— Millions de quoi?

— Миллионов чего?

Le businessman comprit qu’il n’était point d’espoir de paix:

Деловой человек понял, что надо ответить, а то не будет ему покоя.

— Millions de ces petites choses que l’on voit quelquefois dans le ciel.

— Пятьсот миллионов этих маленьких штучек, которые иногда видны в воздухе.

— Des mouches?

— Это что же, мухи?

— Mais non, des petites choses qui brillent.

— Да нет же, такие маленькие, блестящие.

— Des abeilles?

— Пчёлы?

— Mais non. Des petites choses dorées qui font rêvasser les fainéants. Mais je suis sérieux, moi! Je n’ai pas le temps de rêvasser.

— Да нет же. Такие маленькие, золотые, всякий лентяй как посмотрит на них, так и размечтается. А я человек серьёзный. Мне мечтать некогда.

— Ah! des étoiles?

— А, звёзды?

— C’est bien ça. Des étoiles.

— Вот-вот. Звёзды.

— Et que fais-tu de cinq cents millions d’étoiles?

— Пятьсот миллионов звёзд? Что же ты с ними делаешь?

— Cinq cent un millions six cent vingt-deux mille sept cent trente et un. Je suis sérieux, moi, je suis précis.

— Пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот тридцать одна. Я человек серьёзный, я люблю точность.

— Et que fais-tu de ces étoiles?

— Так что же ты делаешь со всеми этими звёздами?

— Ce que j’en fais?

— Что делаю?

— Oui.

— Да.

— Rien. Je les possède.

— Ничего не делаю. Я ими владею.

— Tu possèdes les étoiles?

— Владеешь звёздами?

— Oui.

— Да.

— Mais j’ai déjà vu un roi qui…

— Но я уже видел короля, который…

— Les rois ne possèdent pas. Ils «règnent» sur. C’est très différent.

— Короли ничем не владеют. Они только правят. Это совсем другое дело.

— Et à quoi cela te sert-il de posséder les étoiles?

— А для чего тебе владеть звёздами?

— Ça me sert à être riche.

— Чтоб быть богатым.

— Et à quoi cela te sert-il d’être riche?

— А для чего быть богатым?

— À acheter d’autres étoiles, si quelqu’un en trouve.

— Чтобы покупать ещё новые звёзды, если их кто-нибудь откроет.

Celui-là, se dit en lui-même le petit prince, il raisonne un peu comme mon ivrogne.

«Он рассуждает почти как пьяница», — подумал Маленький принц.

Cependant il posa encore des questions:

И стал спрашивать дальше:

— Comment peut-on posséder les étoiles?

— А как можно владеть звёздами?

— À qui sont-elles? riposta, grincheux, le businessman.

— Звёзды чьи? — ворчливо спросил делец.