— Не знаю. Ничьи.

— No sé… De nadie.

— Значит, мои, потому что я первый до этого додумался.

— Entonces son mías, puesto que he sido el primero a quien se le ha ocurrido la idea.

— И этого довольно?

— ¿Y eso basta?

— Ну конечно. Если ты найдёшь алмаз, у которого нет хозяина, — значит, он твой. Если ты найдёшь остров, у которого нет хозяина, он твой. Если тебе первому придёт в голову какая-нибудь идея, ты берёшь на неё патент: она твоя. Я владею звёздами, потому что до меня никто не догадался ими завладеть.

— Naturalmente. Si te encuentras un diamante que nadie reclama, el diamante es tuyo. Si encontraras una isla que a nadie pertenece, la isla es tuya. Si eres el primero en tener una idea y la haces patentar, nadie puede aprovecharla: es tuya. Las estrellas son mías, puesto que nadie, antes que yo, ha pensado en poseerlas.

— Вот это верно, — сказал Маленький принц. — И что же ты с ними делаешь?

— Eso es verdad —dijo el principito— ¿y qué haces con ellas?

— Распоряжаюсь ими, — ответил делец. — Считаю их и пересчитываю. Это очень трудно. Но я человек серьёзный.

— Las administro. Las cuento y las recuento una y otra vez —contestó el hombre de negocios—. Es algo difícil. ¡Pero yo soy un hombre serio!

Однако Маленькому принцу этого было мало.

El principito no quedó del todo satisfecho.

— Если у меня есть шёлковый платок, я могу повязать его вокруг шеи и унести с собой, — сказал он. — Если у меня есть цветок, я могу его сорвать и унести с собой. А ты ведь не можешь забрать звёзды!

— Si yo tengo una bufanda, puedo ponérmela al cuello y llevármela. Si soy dueño de una flor, puedo cortarla y llevármela también. ¡Pero tú no puedes llevarte las estrellas!

— Нет, но я могу положить их в банк.

— Pero puedo colocarlas en un banco.

— Как это?

— ¿Qué quiere decir eso?

— А так: пишу на бумажке, сколько у меня звёзд. Потом кладу эту бумажку в ящик и запираю его на ключ.

— Quiere decir que escribo en un papel el número de estrellas que tengo y guardo bajo llave en un cajón ese papel.

— И всё?

— ¿Y eso es todo?

— Этого довольно.

— ¡Es suficiente!

«Забавно! — подумал Маленький принц. — И даже поэтично. Но не так уж это серьёзно».

“Es divertido”, pensó el principito. “Es incluso bastante poético. Pero no es muy serio”.

Что серьёзно, а что не серьёзно, — это Маленький принц понимал по-своему, совсем не так, как взрослые.

El principito tenía sobre las cosas serias ideas muy diferentes de las ideas de las personas mayores.

— У меня есть цветок, — сказал он, — и я каждое утро его поливаю. У меня есть три вулкана, я каждую неделю их прочищаю. Все три прочищаю, и потухший тоже. Мало ли что может случиться. И моим вулканам, и моему цветку полезно, что я ими владею. А звёздам от тебя нет никакой пользы…

— Yo —dijo aún— tengo una flor a la que riego todos los días; poseo tres volcanes a los que deshollino todas las semanas, pues también me ocupo del que está extinguido; nunca se sabe lo que puede ocurrir. Es útil, pues, para mis volcanes y para mi flor que yo las posea. Pero tú, tú no eres nada útil para las estrellas…

Деловой человек открыл было рот, но так и не нашёлся что ответить, и Маленький принц отправился дальше.

El hombre de negocios abrió la boca, pero no encontró respuesta. El principito abandonó aquel planeta.

«Нет, взрослые и правда поразительный народ», — простодушно говорил он себе, продолжая путь.

“Las personas mayores, decididamente, son extraordinarias”, se decía a sí mismo con sencillez durante el viaje.

ГЛАВА XIV

XIV

Пятая планета была очень занятная. Она оказалась меньше всех. На ней только и помещалось что фонарь да фонарщик.

El quinto planeta era muy curioso. Era el más pequeño de todos, pues apenas cabían en él un farol y el farolero que lo habitaba.

Маленький принц никак не мог понять, для чего на крохотной, затерявшейся в небе планетке, где нет ни домов, ни жителей, нужны фонарь и фонарщик. Но он подумал:

El principito no lograba explicarse para qué servirían allí, en el cielo, en un planeta sin casas y sin población un farol y un farolero. Sin embargo, se dijo a sí mismo:

«Может быть, этот человек и нелеп. Но он не так нелеп, как король, честолюбец, делец и пьяница. В его работе всё-таки есть смысл. Когда он зажигает свой фонарь — как будто рождается ещё одна звезда или цветок. А когда он гасит фонарь — как будто звезда или цветок засыпают. Прекрасное занятие. Это по-настоящему полезно, потому что красиво».

“Este hombre, quizás, es absurdo. Sin embargo, es menos absurdo que el rey, el vanidoso, el hombre de negocios y el bebedor. Su trabajo, al menos, tiene sentido. Cuando enciende su farol, es igual que si hiciera nacer una estrella más o una flor y cuando lo apaga hace dormir a la flor o a la estrella. Es una ocupación muy bonita y por ser bonita es verdaderamente útil”.

И, поравнявшись с этой планеткой, он почтительно поклонился фонарщику.

Cuando llegó al planeta saludó respetuosamente al farolero:

— Добрый день, — сказал он. — Почему ты сейчас погасил фонарь?

— ¡Buenos días! ¿Por qué acabas de apagar tu farol?

— Такой уговор, — ответил фонарщик. — Добрый день.

— Es la consigna —respondió el farolero—. ¡Buenos días!

— А что это за уговор?

— ¿Y qué es la consigna?

— Гасить фонарь. Добрый вечер.

— Apagar mi farol. ¡Buenas noches!

И он снова засветил фонарь.

Y encendió el farol.

— Зачем же ты опять его зажёг?

— ¿Y por qué acabas de volver a encenderlo?

— Такой уговор, — повторил фонарщик.

— Es la consigna.

— Не понимаю, — признался Маленький принц.

— No lo comprendo —dijo el principito.

— И понимать нечего, — сказал фонарщик, — уговор есть уговор. Добрый день.

— No hay nada que comprender —dijo el farolero—. La consigna es la consigna. ¡Buenos días!

И погасил фонарь.

Y apagó su farol.

Потом красным клетчатым платком утёр пот со лба и сказал:

Luego se enjugó la frente con un pañuelo de cuadros rojos.

— Тяжкое у меня ремесло. Когда-то это имело смысл. Я гасил фонарь по утрам, а вечером опять зажигал. У меня оставался день, чтобы отдохнуть, и ночь, что бы выспаться…

— Mi trabajo es algo terrible. En otros tiempos era razonable; apagaba el farol por la mañana y lo encendía por la tarde. Tenía el resto del día para reposar y el resto de la noche para dormir.

— А потом уговор переменился?

— ¿Y luego cambiaron la consigna?

— Уговор не менялся, — сказал фонарщик. — В том-то и беда! Моя планета год от году вращается всё быстрее, а уговор остаётся прежний.

— Ese es el drama, que la consigna no ha cambiado —dijo el farolero—. El planeta gira cada vez más de prisa de año en año y la consigna sigue siendo la misma.

— И как же теперь? — спросил Маленький принц.

— ¿Y entonces? —dijo el principito.

— Да вот так. Планета делает полный оборот за одну минуту, и у меня нет ни секунды передышки. Каждую минуту я гашу фонарь и опять его зажигаю.

— Como el planeta da ahora una vuelta completa cada minuto, yo no tengo un segundo de reposo. Enciendo y apago una vez por minuto.

— Вот забавно! Значит, у тебя день длится всего одну минуту!

— ¡Eso es raro! ¡Los días sólo duran en tu tierra un minuto!

— Ничего тут нет забавного, — возразил фонарщик. — Мы с тобой разговариваем уже целый месяц.

— Esto no tiene nada de divertido —dijo el farolero—. Hace ya un mes que tú y yo estamos hablando.

— Целый месяц?!

— ¿Un mes?

— Ну да. Тридцать минут. Тридцать дней. Добрый вечер!

— Sí, treinta minutos. ¡Treinta días! ¡Buenas noches!

И он опять засветил фонарь.

Y volvió a encender su farol.

Маленький принц смотрел на фонарщика, и ему всё больше нравился этот человек, который был так верен своему слову.

El principito lo miró y le gustó este farolero que tan fielmente cumplía la consigna.

Маленький принц вспомнил, как он когда-то переставлял стул с места на место, чтобы лишний раз поглядеть на закат солнца. И ему захотелось помочь другу.

Recordó las puestas de sol que en otro tiempo iba a buscar arrastrando su silla. Quiso ayudarle a su amigo.

— Послушай, — сказал он фонарщику, — я знаю средство: ты можешь отдыхать, когда только захочешь…

— ¿Sabes? Yo conozco un medio para que descanses cuando quieras…

— Мне всё время хочется отдыхать, — сказал фонарщик.

— Yo quiero descansar siempre —dijo el farolero.

Ведь можно быть верным слову и всё-таки ленивым.

Se puede ser a la vez fiel y perezoso.

— Твоя планетка такая крохотная, — продолжал Маленький принц, — ты можешь обойти её в три шага. И просто нужно идти с такой скоростью, чтобы всё время оставаться на солнце. Когда захочется отдохнуть, ты просто всё иди, иди… И день будет тянуться столько времени, сколько ты пожелаешь.

El principito prosiguió:
— Tu planeta es tan pequeño que puedes darle la vuelta en tres zancadas. No tienes que hacer más que caminar muy lentamente para quedar siempre al sol. Cuando quieras descansar, caminarás… y el día durará tanto tiempo cuanto quieras.

— Ну, от этого мне мало толку, — сказал фонарщик. — Больше всего на свете я люблю спать.

— Con eso no adelanto gran cosa —dijo el farolero—, lo que a mí me gusta en la vida es dormir.

— Тогда плохо твоё дело, — посочувствовал Маленький принц.

— No es una suerte —dijo el principito.

— Плохо моё дело, — подтвердил фонарщик. — Добрый день.

— No, no es una suerte —replicó el farolero—. ¡Buenos días!

И погасил фонарь.

Y apagó su farol.

«Вот человек, — сказал себе Маленький принц, продолжая путь, — вот человек, которого все стали бы презирать — и король, и честолюбец, и пьяница, и делец. А между тем из них всех он один, по-моему, не смешон. Может быть, потому, что он думает не только о себе».

Mientras el principito proseguía su viaje, se iba diciendo para sí: “Este sería despreciado por los otros, por el rey, por el vanidoso, por el bebedor, por el hombre de negocios. Y, sin embargo, es el único que no me parece ridículo, quizás porque se ocupa de otra cosa y no de sí mismo.

Маленький принц вздохнул.

Lanzó un suspiro de pena y continuó diciéndose:

«Вот бы с кем подружиться, — подумал он ещё. — Но его планетка уж очень крохотная. Там нет места для двоих…»

“Es el único de quien pude haberme hecho amigo. Pero su planeta es demasiado pequeño y no hay lugar para dos…”

Он не смел себе признаться в том, что больше всего жалеет об этой чудесной планетке ещё по одной причине: за двадцать четыре часа на ней можно любоваться закатом тысячу четыреста сорок раз!

Lo que el principito no se atrevía a confesarse, era que la causa por la cual lamentaba no quedarse en este bendito planeta se debía a las mil cuatrocientas cuarenta puestas de sol que podría disfrutar cada veinticuatro horas.

ГЛАВА XV

XV

Шестая планета была в десять раз больше предыдущей. На ней жил старик, который писал толстенные книги.

El sexto planeta era diez veces más grande. Estaba habitado por un anciano que escribía grandes libros.

— Смотрите-ка! Вот прибыл путешественник! — воскликнул он, заметив Маленького принца.

— ¡Anda, un explorador! —exclamó cuando divisó al principito.

Маленький принц сел на стол, чтобы отдышаться. Он уже столько странствовал!

Este se sentó sobre la mesa y reposó un poco. ¡Había viajado ya tanto!

— Откуда ты? — спросил его старик.

— ¿De dónde vienes tú? —le preguntó el anciano.

— Что это за огромная книга? — спросил Маленький принц. — Что вы здесь делаете?

— ¿Qué libro es ese tan grande? —preguntó a su vez el principito—. ¿Qué hace usted aquí?

— Я географ, — ответил старик.

— Soy geógrafo —dijo el anciano.

— А что такое географ?

— ¿Y qué es un geógrafo?

— Это учёный, который знает, где находятся моря, реки, города, горы и пустыни.

— Es un sabio que sabe donde están los mares, los ríos, las ciudades, las montañas y los desiertos.

— Как интересно! — сказал Маленький принц. — Вот это — настоящее дело!

— Eso es muy interesante —dijo el principito—. ¡Y es un verdadero oficio!

И он окинул взглядом планету географа. Никогда ещё он не видал такой величественной планеты!

Dirigió una mirada a su alrededor sobre el planeta del geógrafo; nunca había visto un planeta tan majestuoso.

— Ваша планета очень красивая, — сказал он. — А океаны у вас есть?

— Es muy hermoso su planeta. ¿Hay océanos aquí?

— Этого я не знаю, — сказал географ.

— No puedo saberlo —dijo el geógrafo.

— О-о-о… — разочарованно протянул Маленький принц. — А горы есть?

— ¡Ah! (El principito se sintió decepcionado). ¿Y montañas?

— Не знаю, — повторил географ.

— No puedo saberlo —repitió el geógrafo.

— А города, реки, пустыни?

— ¿Y ciudades, ríos y desiertos?

— И этого я тоже не знаю.

— Tampoco puedo saberlo.

— Но ведь вы географ!

— ¡Pero usted es geógrafo!

— Вот именно, — сказал старик. — Я географ, а не путешественник. Мне ужасно не хватает путешественников. Ведь не географы ведут счёт городам, рекам, горам, морям, океанам и пустыням.

— Exactamente —dijo el geógrafo—, pero no soy explorador, ni tengo exploradores que me informen. El geógrafo no puede estar de acá para allá contando las ciudades, los ríos, las montañas, los océanos y los desiertos.

Географ — слишком важное лицо, ему некогда разгуливать. Он не выходит из своего кабинета. Но он принимает у себя путешественников и записывает их рассказы. И если кто-нибудь из них расскажет что-нибудь интересное, географ наводит справки и проверяет, порядочный ли человек этот путешественник.

Es demasiado importante para deambular por ahí. Se queda en su despacho y allí recibe a los exploradores. Les interroga y toma nota de sus informes. Si los informes de alguno de ellos le parecen interesantes, manda hacer una investigación sobre la moralidad del explorador.

— А зачем?

— ¿Para qué?

— Да ведь если путешественник станет врать, в учебниках географии всё перепутается. И если он выпивает лишнее — тоже беда.

— Un explorador que mintiera sería una catástrofe para los libros de geografía. Y también lo sería un explorador que bebiera demasiado.

— А почему?

— ¿Por qué? —preguntó el principito.

— Потому, что у пьяниц двоится в глазах. И там, где на самом деле одна гора, географ отметит две.

— Porque los borrachos ven doble y el geógrafo pondría dos montañas donde sólo habría una.

— Я знал одного человека… Из него вышел бы плохой путешественник, — заметил Маленький принц.

— Conozco a alguien —dijo el principito—, que sería un mal explorador.

— Очень возможно. Так вот, если окажется, что путешественник — человек порядочный, тогда проверяют его открытие.

— Es posible. Cuando se está convencido de que la moralidad del explorador es buena, se hace una investigación sobre su descubrimiento.

— Как проверяют? Идут и смотрят?

— ¿ Se va a ver?

— Ну нет. Это слишком сложно. Просто требуют, чтобы путешественник представил доказательства. Например, если он открыл большую гору, пускай принесёт с неё большие камни.

— No, eso sería demasiado complicado. Se exige al explorador que suministre pruebas. Por ejemplo, si se trata del descubrimiento de una gran montaña, se le pide que traiga grandes piedras.

Географ вдруг пришёл в волнение:

Súbitamente el geógrafo se sintió emocionado:

— Но ты ведь и сам путешественник! Ты явился издалека! Расскажи мне о своей планете!

— Pero… ¡tú vienes de muy lejos! ¡Tú eres un explorador! Vas a describirme tu planeta.

И он раскрыл толстенную книгу и очинил карандаш. Рассказы путешественников сначала записывают карандашом. И только после того как путешественник представит доказательства, можно записать его рассказ чернилами.

Y el geógrafo abriendo su registro afiló su lápiz. Los relatos de los exploradores se escriben primero con lápiz. Se espera que el explorador presente sus pruebas para pasarlos a tinta.

— Слушаю тебя, — сказал географ.

— ¿Y bien? —interrogó el geógrafo.

— Ну, у меня там не так уж интересно, — промолвил Маленький принц. — У меня всё очень маленькое. Есть три вулкана. Два действуют, а один давно потух. Но мало ли что может случиться…

— ¡Oh! Mi tierra —dijo el principito— no es interesante, todo es muy pequeño. Tengo tres volcanes, dos en actividad y uno extinguido; pero nunca se sabe…

— Да, всё может случиться, — подтвердил географ.

— No, nunca se sabe —dijo el geógrafo.

— Потом у меня есть цветок.

— Tengo también una flor.

— Цветы мы не отмечаем, — сказал географ.

— De las flores no tomamos nota.

— Почему?! Это ведь самое красивое!

— ¿Por qué? ¡Son lo más bonito!

— Потому, что цветы эфемерны.

— Porque las flores son efímeras.

— Как это — эфемерны?

— ¿Qué significa “efímera”?

— Книги по географии — самые драгоценные книги на свете, — объяснил географ. — Они никогда не устаревают. Ведь это очень редкий случай, чтобы гора сдвинулась с места. Или чтобы океан пересох. Мы пишем о вещах вечных и неизменных.

— Las geografías —dijo el geógrafo— son los libros más preciados e interesantes; nunca pasan de moda. Es muy raro que una montaña cambie de sitio o que un océano quede sin agua. Los geógrafos escribimos sobre cosas eternas.