ЛЕОНУ ВЕРТУ

À LÉON WERTH

Прошу детей простить меня за то, что я посвятил эту книжку взрослому. Скажу в оправдание: этот взрослый — мой самый лучший друг. И ещё: он понимает всё на свете, даже детские книжки. И, наконец, он живёт во Франции, а там сейчас голодно и холодно. И он очень нуждается в утешении.

Je demande pardon aux enfants d’avoir dédié ce livre à une grande personne. J’ai une excuse sérieuse: cette grande personne est le meilleur ami que j’ai au monde. J’ai une autre excuse: cette grande personne peut tout comprendre, même les livres pour enfants. J’ai une troisième excuse: cette grande personne habite la France où elle a faim et froid. Elle a bien besoin d’être consolée.

Если же всё это меня не оправдывает, я посвящу эту книжку тому мальчику, каким был когда-то мой взрослый друг. Ведь все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит. Итак, я исправляю посвящение:

Si toutes ces excuses ne suffisent pas, je veux bien dédier ce livre à l’enfant qu’a été autrefois cette grande personne. Toutes les grandes personnes ont d’abord été des enfants. (Mais peu d’entre elles s’en souviennent.) Je corrige donc ma dédicace:

ЛЕОНУ ВЕРТУ, КОГДА ОН БЫЛ МАЛЕНЬКИМ

À LÉON WERTH QUAND IL ÉTAIT PETIT GARÇON

ГЛАВА ПЕРВАЯ

PREMIER CHAPITRE

Когда мне было шесть лет, в книге под названием «Правдивые истории», где рассказывалось про девственные леса, я увидел однажды удивительную картинку. На картинке огромная змея — удав — глотала хищного зверя. Вот как это было нарисовано:

Lorsque j’avais six ans j’ai vu, une fois, une magnifique image, dans un livre sur la Forêt Vierge qui s’appelait «Histoires Vécues». Ça représentait un serpent boa qui avalait un fauve. Voilà la copie du dessin.

В книге говорилось: «Удав заглатывает свою жертву целиком, не жуя. После этого он уже не может шевельнуться и спит полгода подряд, пока не переварит пищу».

On disait dans le livre: «Les serpents boas avalent leur proie tout entière, sans la mâcher. Ensuite ils ne peuvent plus bouger et ils dorment pendant les six mois de leur digestion».

Я много раздумывал о полной приключений жизни джунглей и тоже нарисовал цветным карандашом свою первую картинку. Это был мой рисунок №1. Вот что я нарисовал:

J’ai alors beaucoup réfléchi sur les aventures de la jungle et, à mon tour, j’ai réussi, avec un crayon de couleur, à tracer mon premier dessin. Mon dessin numéro 1. Il était comme ça:

Я показал моё творение взрослым и спросил, не страшно ли им.

J’ai montré mon chef d’œuvre aux grandes personnes et je leur ai demandé si mon dessin leur faisait peur.

— Разве шляпа страшная? — возразили мне.

Elles m’ont répondu:
— Pourquoi un chapeau ferait-il peur?

А это была совсем не шляпа. Это был удав, который проглотил слона. Тогда я нарисовал удава изнутри, чтобы взрослым было понятнее. Им ведь всегда нужно всё объяснять. Это мой рисунок №2:

Mon dessin ne représentait pas un chapeau. Il représentait un serpent boa qui digérait un éléphant. J’ai alors dessiné l’intérieur du serpent boa, afin que les grandes personnes puissent comprendre. Elles ont toujours besoin d’explications. Mon dessin numéro 2 était comme ça:

Взрослые посоветовали мне не рисовать змей ни снаружи, ни изнутри, а побольше интересоваться географией, историей, арифметикой и правописанием. Вот как случилось, что шести лет я отказался от блестящей карьеры художника.

Les grandes personnes m’ont conseillé de laisser de côté les dessins de serpents boas ouverts ou fermés, et de m’intéresser plutôt à la géographie, à l’histoire, au calcul et à la grammaire. C’est ainsi que j’ai abandonné, à l’âge de six ans, une magnifique carrière de peintre.

Потерпев неудачу с рисунками №1 и №2, я утратил веру в себя. Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для детей очень утомительно без конца им всё объяснять и растолковывать.

J’avais été découragé par l’insuccès de mon dessin numéro 1 et de mon dessin numéro 2. Les grandes personnes ne comprennent jamais rien toutes seules, et c’est fatigant, pour les enfants, de toujours leur donner des explications.

Итак, мне пришлось выбирать другую профессию, и я выучился на лётчика. Облетел я чуть ли не весь свет. И география, по правде сказать, мне очень пригодилась.

J’ai donc dû choisir un autre métier et j’ai appris à piloter des avions. J’ai volé un peu partout dans le monde. Et la géographie, c’est exact, m’a beaucoup servi.

Я умел с первого взгляда отличить Китай от Аризоны. Это очень полезно, если ночью собьёшься с пути.

Je savais reconnaître, du premier coup d’œil, la Chine de l’Arizona. C’est très utile, si l’on est égaré pendant la nuit.

На своём веку я много встречал разных серьёзных людей. Я долго жил среди взрослых. Я видел их совсем близко. И от этого, признаться, не стал думать о них лучше.

J’ai ainsi eu, au cours de ma vie, des tas de contacts avec des tas de gens sérieux. J’ai beaucoup vécu chez les grandes personnes. Je les ai vues de très près. Ça n’a pas trop amélioré mon opinion.

Когда я встречал взрослого, который казался мне разумней и понятливей других, я показывал ему свой рисунок №1 — я его сохранил и всегда носил с собою. Я хотел знать, вправду ли этот человек что-то понимает.

Quand j’en rencontrais une qui me paraissait un peu lucide, je faisais l’expérience sur elle de mon dessin numéro 1 que j’ai toujours conservé. Je voulais savoir si elle était vraiment compréhensive.

Но все они отвечали мне: «Это шляпа».

Mais toujours elle me répondait:
— C’est un chapeau.

И я уже не говорил с ними ни об удавах, ни о джунглях, ни о звёздах. Я применялся к их понятиям. Я говорил с ними об игре в бридж и гольф, о политике и о галстуках. И взрослые были очень довольны, что познакомились с таким здравомыслящим человеком.

Alors je ne lui parlais ni de serpents boas, ni de forêts vierges, ni d’étoiles. Je me mettais à sa portée. Je lui parlais de bridge, de golf, de politique et de cravates. Et la grande personne était bien contente de connaître un homme aussi raisonnable.

ГЛАВА II

CHAPITRE II

Так я жил в одиночестве, и не с кем было мне поговорить по душам. И вот шесть лет тому назад пришлось мне сделать вынужденную посадку в Сахаре.

J’ai ainsi vécu seul, sans personne avec qui parler véritablement, jusqu’à une panne dans le désert du Sahara, il y a six ans.

Что-то сломалось в моторе моего самолёта. Со мной не было ни механика, ни пассажиров, и я решил, что попробую сам всё починить, хоть это и очень трудно.

Quelque chose s’était cassé dans mon moteur. Et comme je n’avais avec moi ni mécanicien, ni passagers, je me préparai à essayer de réussir, tout seul, une réparation difficile.

Я должен был исправить мотор или погибнуть. Воды у меня едва хватило бы на неделю.

C’était pour moi une question de vie ou de mort. J’avais à peine de l’eau à boire pour huit jours.

Итак, в первый вечер я уснул на песке в пустыне, где на тысячи миль вокруг не было никакого жилья. Человек, потерпевший кораблекрушение и затерянный на плоту посреди океана, — и тот был бы не так одинок.

Le premier soir je me suis donc endormi sur le sable à mille milles de toute terre habitée. J’étais bien plus isolé qu’un naufragé sur un radeau au milieu de l’océan.

Вообразите же моё удивление, когда на рассвете меня разбудил чей-то тоненький голосок. Он сказал:

Alors vous imaginez ma surprise, au lever du jour, quand une drôle de petite voix m’a réveillé. Elle disait:

— Пожалуйста… нарисуй мне барашка!

— S’il vous plaît… dessine-moi un mouton!

— А?..

— Hein!

— Нарисуй мне барашка…

— Dessine-moi un mouton…

Я вскочил, точно надо мною грянул гром. Протёр глаза. Стал осматриваться. И увидел забавного маленького человечка, который серьёзно меня разглядывал.

J’ai sauté sur mes pieds comme si j’avais été frappé par la foudre. J’ai bien frotté mes yeux. J’ai bien regardé. Et j’ai vu un petit bonhomme tout à fait extraordinaire qui me considérait gravement.

Вот самый лучший его портрет, какой мне после удалось нарисовать.

Voilà le meilleur portrait que, plus tard, j’ai réussi à faire de lui.

Но на моём рисунке он, конечно, далеко не так хорош, как был на самом деле. Это не моя вина. Когда мне было шесть лет, взрослые убедили меня, что художник из меня не выйдет, и я ничего не научился рисовать, кроме удавов — снаружи и изнутри.

Mais mon dessin, bien sûr, est beaucoup moins ravissant que le modèle. Ce n’est pas ma faute. J’avais été découragé dans ma carrière de peintre par les grandes personnes, à l’âge de six ans, et je n’avais rien appris à dessiner, sauf les boas fermés et les boas ouverts.

Итак, я во все глаза смотрел на это необычайное явление. Не забудьте, я находился за тысячи миль от человеческого жилья. А между тем ничуть не похоже было, чтобы этот малыш заблудился, или до смерти устал и напуган, или умирает от голода и жажды.

Je regardai donc cette apparition avec des yeux tout ronds d’étonnement. N’oubliez pas que je me trouvais à mille milles de toute région habitée. Or mon petit bonhomme ne me semblait ni égaré, ni mort de fatigue, ni mort de faim, ni mort de soif, ni mort de peur.

По его виду никак нельзя было сказать, что это ребёнок, потерявшийся в необитаемой пустыне, вдалеке от всякого жилья. Наконец ко мне вернулся дар речи, и я спросил:

Il n’avait en rien l’apparence d’un enfant perdu au milieu du désert, à mille milles de toute région habitée. Quand je réussis enfin à parler, je lui dis:

— Но… что ты здесь делаешь?

— Mais… qu’est-ce que tu fais là?

И он опять попросил тихо и очень серьёзно:

Et il me répéta alors, tout doucement, comme une chose très sérieuse:

— Пожалуйста… нарисуй барашка…

— S’il vous plaît… dessine-moi un mouton…

Всё это было так таинственно и непостижимо, что я не посмел отказаться. Как ни нелепо это было здесь, в пустыне, на волосок от смерти, я всё-таки достал из кармана лист бумаги и вечное перо.

Quand le mystère est trop impressionnant, on n’ose pas désobéir. Aussi absurde que cela me semblât à mille milles de tous les endroits habités et en danger de mort, je sortis de ma poche une feuille de papier et un stylographe.

Но тут же вспомнил, что учился-то я больше географии, истории, арифметике и правописанию, и сказал малышу (немножко даже сердито сказал), что не умею рисовать. Он ответил:

Mais je me rappelai alors que j’avais surtout étudié la géographie, l’histoire, le calcul et la grammaire et je dis au petit bonhomme (avec un peu de mauvaise humeur) que je ne savais pas dessiner. Il me répondit:

— Всё равно. Нарисуй барашка.

— Ça ne fait rien. Dessine-moi un mouton.

Так как я никогда в жизни не рисовал баранов, я повторил для него одну из двух старых картинок, которые я только и умею рисовать — удава снаружи. И очень изумился, когда малыш воскликнул:

Comme je n’avais jamais dessiné un mouton je refis, pour lui, l’un des deux seuls dessins dont j’étais capable. Celui du boa fermé. Et je fus stupéfait d’entendre le petit bonhomme me répondre:

— Нет, нет! Мне не надо слона в удаве! Удав слишком опасен, а слон слишком большой. У меня дома всё очень маленькое. Мне нужен барашек. Нарисуй барашка.

— Non! Non! Je ne veux pas d’un éléphant dans un boa. Un boa c’est très dangereux, et un éléphant c’est très encombrant. Chez moi c’est tout petit. J’ai besoin d’un mouton. Dessine-moi un mouton.

И я нарисовал.

Alors j’ai dessiné.

Он внимательно посмотрел на мой рисунок и сказал:

Il regarda attentivement, puis:

— Нет, этот барашек уже совсем хилый. Нарисуй другого.

— Non! Celui-là est déjà très malade. Fais-en un autre.

Я нарисовал.

Je dessinai:

Мой новый друг мягко, снисходительно улыбнулся.

Mon ami sourit gentiment, avec indulgence:

— Ты же сам видишь, — сказал он, — это не барашек. Это большой баран. У него рога…

— Tu vois bien… ce n’est pas un mouton, c’est un bélier. Il a des cornes…

Я опять нарисовал по-другому.

Je refis donc encore mon dessin:

Но он и от этого рисунка отказался:

Mais il fut refusé, comme les précédents:

— Этот слишком старый. Мне нужен такой барашек, чтобы жил долго.

— Celui-là est trop vieux. Je veux un mouton qui vive longtemps.

Тут я потерял терпение — ведь мне надо было поскорей разобрать мотор — и нацарапал ящик.

Alors, faute de patience, comme j’avais hâte de commencer le démontage de mon moteur, je griffonnai ce dessin-ci.

И сказал малышу:

Et je lançai:

— Вот тебе ящик. А в нём сидит такой барашек, какого тебе хочется.

— Ça c’est la caisse. Le mouton que tu veux est dedans.

Но как же я удивился, когда мой строгий судья вдруг просиял:

Mais je fus bien surpris de voir s’illuminer le visage de mon jeune juge:

— Вот это хорошо! Как ты думаешь, много этому барашку надо травы?

— C’est tout à fait comme ça que je le voulais! Crois-tu qu’il faille beaucoup d’herbe à ce mouton?

— А что?

— Pourquoi?

— Ведь у меня дома всего очень мало…

— Parce que chez moi c’est tout petit…

— Ему хватит. Я тебе даю совсем маленького барашка.

— Ça suffira sûrement. Je t’ai donné un tout petit mouton.

— Не такой уж он маленький… — сказал он, наклонив голову и разглядывая рисунок. — Смотри-ка! Он уснул…

Il pencha la tête vers le dessin:
— Pas si petit que ça… Tiens! Il s’est endormi…

Так я познакомился с Маленьким принцем.

Et c’est ainsi que je fis la connaissance du petit prince.

ГЛАВА III

CHAPITRE III

Не скоро я понял, откуда он явился. Маленький принц засыпал меня вопросами, но когда я спрашивал о чём-нибудь, он словно и не слышал.

Il me fallut longtemps pour comprendre d’où il venait. Le petit prince, qui me posait beaucoup de questions, ne semblait jamais entendre les miennes.

Лишь понемногу, из случайных, мимоходом оброненных слов мне всё открылось. Так, когда он впервые увидел мой самолёт (самолёт я рисовать не стану, мне всё равно не справиться), он спросил:

Ce sont des mots prononcés par hasard qui, peu à peu, m’ont tout révélé. Ainsi, quand il aperçut pour la première fois mon avion (je ne dessinerai pas mon avion, c’est un dessin beaucoup trop compliqué pour moi) il me demanda:

— Что это за штука?

— Qu’est ce que c’est que cette chose-là?

— Это не штука. Это самолёт. Мой самолёт. Он летает.

— Ce n’est pas une chose. Ça vole. C’est un avion. C’est mon avion.

И я с гордостью объяснил ему, что умею летать. Тогда он воскликнул:

Et j’étais fier de lui apprendre que je volais. Alors il s’écria:

— Как! Ты упал с неба?

— Comment! tu es tombé du ciel!

— Да, — скромно ответил я.

— Oui, fis-je modestement.

— Вот забавно!..

— Ah! ça c’est drôle…

И Маленький принц звонко засмеялся, так что меня взяла досада: я люблю, чтобы к моим злоключениям относились серьёзно. Потом он прибавил:

Et le petit prince eut un très joli éclat de rire qui m’irrita beaucoup. Je désire que l’on prenne mes malheurs au sérieux. Puis il ajouta:

— Значит, ты тоже явился с неба. А с какой планеты?

— Alors, toi aussi tu viens du ciel! De quelle planète es-tu?

«Так вот разгадка его таинственного появления здесь, в пустыне!» — подумал я и спросил напрямик:

J’entrevis aussitôt une lueur, dans le mystère de sa présence, et j’interrogeai brusquement:

— Стало быть, ты попал сюда с другой планеты?

— Tu viens donc d’une autre planète?

Но он не ответил. Он тихо покачал головой, разглядывая мой самолёт:

Mais il ne me répondit pas. Il hochait la tête doucement tout en regardant mon avion:

— Ну, на этом ты не мог прилететь издалека…

— C’est vrai que, là-dessus, tu ne peux pas venir de bien loin…

И надолго задумался о чём-то. Потом вынул из кармана моего барашка и погрузился в созерцание этого сокровища.

Et il s’enfonça dans une rêverie qui dura longtemps. Puis, sortant mon mouton de sa poche, il se plongea dans la contemplation de son trésor.

Можете себе представить, как разгорелось моё любопытство от этого полупризнания о «других планетах». И я попытался разузнать побольше:

Vous imaginez combien j’avais pu être intrigué par cette demi-confidence sur «les autres planètes». Je m’efforçai donc d’en savoir plus long:

— Откуда же ты прилетел, малыш? Где твой дом? Куда ты хочешь унести моего барашка?

— D’où viens-tu mon petit bonhomme? Où est-ce «chez toi»? Où veux-tu emporter mon mouton?

Он помолчал в раздумье, потом сказал:

Il me répondit après un silence méditatif:

— Очень хорошо, что ты дал мне ящик: барашек будет там спать по ночам.

— Ce qui est bien, avec la caisse que tu m’as donnée, c’est que, la nuit, ça lui servira de maison.

— Ну конечно. И если ты будешь умницей, я дам тебе верёвку, чтобы днём его привязывать. И колышек.

— Bien sûr. Et si tu es gentil, je te donnerai aussi une corde pour l’attacher pendant le jour. Et un piquet.

Маленький принц нахмурился:

La proposition parut choquer le petit prince:

— Привязывать? Для чего это?

— L’attacher? Quelle drôle d’idée!

— Но ведь если ты его не привяжешь, он забредёт неведомо куда и потеряется.

— Mais si tu ne l’attaches pas, il ira n’importe où, et il se perdra…

Тут мой друг опять весело рассмеялся:

Et mon ami eut un nouvel éclat de rire:

— Да куда же он пойдёт?

— Mais où veux-tu qu’il aille!

— Мало ли куда? Всё прямо, прямо, куда глаза глядят.

— N’importe où. Droit devant lui…

Тогда Маленький принц сказал серьёзно:

Alors le petit prince remarqua gravement:

— Это не страшно, ведь у меня там очень мало места.

— Ça ne fait rien, c’est tellement petit, chez moi!

И прибавил не без грусти:

Et, avec un peu de mélancolie, peut-être, il ajouta: