— Не знаю. Ничьи.

— Не зная. Ничии.

— Значит, мои, потому что я первый до этого додумался.

— Тогава са мои, защото аз пръв съм помислил за тях.

— И этого довольно?

— Това стига ли?

— Ну конечно. Если ты найдёшь алмаз, у которого нет хозяина, — значит, он твой. Если ты найдёшь остров, у которого нет хозяина, он твой. Если тебе первому придёт в голову какая-нибудь идея, ты берёшь на неё патент: она твоя. Я владею звёздами, потому что до меня никто не догадался ими завладеть.

— Разбира се. Когато намериш някой диамант, който не е на никого, той е твой. Когато намериш някой остров, който не е на никого, той е твой. Когато на тебе пръв хрумне някоя идея, ти вземаш патент за нея — и тя е твоя. И тъй като никой преди мене не е помислял да притежава звездите — аз ги притежавам.

— Вот это верно, — сказал Маленький принц. — И что же ты с ними делаешь?

— Вярно е — рече малкият принц. — А какво ги правиш?

— Распоряжаюсь ими, — ответил делец. — Считаю их и пересчитываю. Это очень трудно. Но я человек серьёзный.

— Аз се разпореждам с тях. Броя ги, втори път ги броя — каза бизнесменът. — Това е мъчно. Но аз съм сериозен човек.

Однако Маленькому принцу этого было мало.

Малкият принц още не бе задоволен.

— Если у меня есть шёлковый платок, я могу повязать его вокруг шеи и унести с собой, — сказал он. — Если у меня есть цветок, я могу его сорвать и унести с собой. А ты ведь не можешь забрать звёзды!

— Аз пък, ако притежавам шалче, мога да го сложа на шията си и да си го нося. Ако притежавам някое цвете, мога да откъсна моето цвете и да си го отнеса. Но ти не можеш да обереш звездите!

— Нет, но я могу положить их в банк.

— Не, но мога да ги туря в банката.

— Как это?

— Какво значи това?

— А так: пишу на бумажке, сколько у меня звёзд. Потом кладу эту бумажку в ящик и запираю его на ключ.

— Това значи, че написвам на късче хартия броя на моите звезди. И след това заключвам в едно чекмедже тая хартийка.

— И всё?

— И това ли е всичко?

— Этого довольно.

— Това стига.

«Забавно! — подумал Маленький принц. — И даже поэтично. Но не так уж это серьёзно».

„Това е интересно — помисли малкият принц. — То е доста поетично. Но не е много сериозно.“

Что серьёзно, а что не серьёзно, — это Маленький принц понимал по-своему, совсем не так, как взрослые.

Малкият принц смяташе за сериозни неща не тия, които възрастните смятат.

— У меня есть цветок, — сказал он, — и я каждое утро его поливаю. У меня есть три вулкана, я каждую неделю их прочищаю. Все три прочищаю, и потухший тоже. Мало ли что может случиться. И моим вулканам, и моему цветку полезно, что я ими владею. А звёздам от тебя нет никакой пользы…

— Аз — продължи той — притежавам едно цветче, което поливам всеки ден. Притежавам, три вулкана, които чистя всяка седмица. Чистя също тъй и угасналия. Човек никога не знае какво може да се случи. За моите вулкани и за моето цветче е полезно, че аз ги притежавам. Но ти не си полезен за звездите…

Деловой человек открыл было рот, но так и не нашёлся что ответить, и Маленький принц отправился дальше.

Бизнесменът отвори уста, но не можа да отговори нищо и малкият принц си отиде.

«Нет, взрослые и правда поразительный народ», — простодушно говорил он себе, продолжая путь.

„Възрастните хора са наистина необикновени“ — си каза скромно той през време на пътуването.

ГЛАВА XIV

XIV

Пятая планета была очень занятная. Она оказалась меньше всех. На ней только и помещалось что фонарь да фонарщик.

Петата планета беше много чудновата. Тя беше най-малката от всички. В нея имаше място само за един уличен фенер и за един фенерджия.

Маленький принц никак не мог понять, для чего на крохотной, затерявшейся в небе планетке, где нет ни домов, ни жителей, нужны фонарь и фонарщик. Но он подумал:

Малкият принц не проумя за какво можеха да служат един уличен фенер и един фенерджия някъде си в небето, на една планета, дето нямаше нито къщи, нито население. Все пак той си каза:

«Может быть, этот человек и нелеп. Но он не так нелеп, как король, честолюбец, делец и пьяница. В его работе всё-таки есть смысл. Когда он зажигает свой фонарь — как будто рождается ещё одна звезда или цветок. А когда он гасит фонарь — как будто звезда или цветок засыпают. Прекрасное занятие. Это по-настоящему полезно, потому что красиво».

— Може би тоя човек наистина е смешен. Все пак той е по-малко смешен от царя, от суетния, от бизнесмена и от пияницата. Неговата работа поне има смисъл. Когато запалва своя фенер, той като че създава една нова звезда или едно цветче, угаси ли фенера си — приспива цветето или звездата. Това занятие е много хубаво. То е истински полезно, защото е хубаво.

И, поравнявшись с этой планеткой, он почтительно поклонился фонарщику.

Когато стъпи на планетата, той почтително поздрави фенерджията:

— Добрый день, — сказал он. — Почему ты сейчас погасил фонарь?

— Добър ден. Защо угаси преди малко фенера?

— Такой уговор, — ответил фонарщик. — Добрый день.

— Такова е нареждането — рече фенерджията. — Добър ден.

— А что это за уговор?

— Какво е нареждането?

— Гасить фонарь. Добрый вечер.

— Да угасям фенера. Добър вечер.

И он снова засветил фонарь.

И отново го запали.

— Зачем же ты опять его зажёг?

— Но защо пък сега го запали?

— Такой уговор, — повторил фонарщик.

— Такова е нареждането — отговори фенерджията.

— Не понимаю, — признался Маленький принц.

— Не мога да разбера — каза малкият принц.

— И понимать нечего, — сказал фонарщик, — уговор есть уговор. Добрый день.

— Няма какво да се разбира — рече фенерджията. — Нареждането си е нареждане. Добър ден.

И погасил фонарь.

И угаси фенера.

Потом красным клетчатым платком утёр пот со лба и сказал:

Сетне избърса чело с една кърпа на червени квадрати.

— Тяжкое у меня ремесло. Когда-то это имело смысл. Я гасил фонарь по утрам, а вечером опять зажигал. У меня оставался день, чтобы отдохнуть, и ночь, что бы выспаться…

— Ужасен е моят занаят тук. По-рано това имаше смисъл. Угасях фенера сутрин, а вечер отново го запалвах. През останалото време на деня можех да си почивам, а през останалото време на нощта — да си поспивам…

— А потом уговор переменился?

— Промени ли се нареждането след това?

— Уговор не менялся, — сказал фонарщик. — В том-то и беда! Моя планета год от году вращается всё быстрее, а уговор остаётся прежний.

— Нареждането не се промени — каза фенерджията. — Тъкмо в това е нещастието! От година на година моята планета се върти все по-бързо, а нареждането не се промени!

— И как же теперь? — спросил Маленький принц.

— Тогава? — рече малкият принц.

— Да вот так. Планета делает полный оборот за одну минуту, и у меня нет ни секунды передышки. Каждую минуту я гашу фонарь и опять его зажигаю.

— Тогава — щом тя се завърта веднъж в минутата, аз нямам и една секунда почивка. Запалвам и угасям веднъж на всяка минута!

— Вот забавно! Значит, у тебя день длится всего одну минуту!

— Гледай колко е чудно! Значи на твоята планета дните са по една минута!

— Ничего тут нет забавного, — возразил фонарщик. — Мы с тобой разговариваем уже целый месяц.

— Нищо чудно няма — рече фенерджията. — Откак приказваме, изтече вече цял месец.

— Целый месяц?!

— Месец ли?

— Ну да. Тридцать минут. Тридцать дней. Добрый вечер!

— Да. Тридесет минути. Тридесет дни! Добър вечер.

И он опять засветил фонарь.

И отново запали фенера.

Маленький принц смотрел на фонарщика, и ему всё больше нравился этот человек, который был так верен своему слову.

Малкият принц го погледна и обикна тоя фенерджия, който тъй добросъвестно спазваше нареждането.

Маленький принц вспомнил, как он когда-то переставлял стул с места на место, чтобы лишний раз поглядеть на закат солнца. И ему захотелось помочь другу.

Спомни си слънчевите залези, които самият той ходеше по-рано да гледа, като местеше стола си. И поиска да помогне на своя приятел:

— Послушай, — сказал он фонарщику, — я знаю средство: ты можешь отдыхать, когда только захочешь…

— Виж какво… аз знам едно средство, за да си почиваш, когато искаш…

— Мне всё время хочется отдыхать, — сказал фонарщик.

— Аз постоянно искам да почивам — рече фенерджията.

Ведь можно быть верным слову и всё-таки ленивым.

Защото човек може в едно и също време да бъде добросъвестен и мързелив.

— Твоя планетка такая крохотная, — продолжал Маленький принц, — ты можешь обойти её в три шага. И просто нужно идти с такой скоростью, чтобы всё время оставаться на солнце. Когда захочется отдохнуть, ты просто всё иди, иди… И день будет тянуться столько времени, сколько ты пожелаешь.

Малкият принц продължи:
— Твоята планета е толкова малка, че ти с три крачки можеш да я обиколиш. Трябва само да вървиш много бавно, за да бъдеш винаги на слънце. Когато поискаш да си починеш — ще тръгнеш… и денят ще продължи толкова, колкото искаш.

— Ну, от этого мне мало толку, — сказал фонарщик. — Больше всего на свете я люблю спать.

— Нямам голяма полза от това — каза фенерджията. — Аз най-много обичам да спя.

— Тогда плохо твоё дело, — посочувствовал Маленький принц.

— Не ти върви — каза малкият принц.

— Плохо моё дело, — подтвердил фонарщик. — Добрый день.

— Не ми върви — каза фенерджията. — Добър ден.

И погасил фонарь.

И угаси фенера.

«Вот человек, — сказал себе Маленький принц, продолжая путь, — вот человек, которого все стали бы презирать — и король, и честолюбец, и пьяница, и делец. А между тем из них всех он один, по-моему, не смешон. Может быть, потому, что он думает не только о себе».

— Този човек — каза си малкият принц, продължавайки пътешествието си — би бил презиран от всички други — от царя, от суетния, от пияницата, от бизнесмена. Ала той е единственият, който не ми се вижда смешен. Може би защото се занимава с друго нещо — не със себе си.

Маленький принц вздохнул.

Той въздъхна със съжаление и продължи:

«Вот бы с кем подружиться, — подумал он ещё. — Но его планетка уж очень крохотная. Там нет места для двоих…»

— Той е единственият, когото бих избрал за приятел. Но неговата планета наистина е много малка. Няма място за двамина…

Он не смел себе признаться в том, что больше всего жалеет об этой чудесной планетке ещё по одной причине: за двадцать четыре часа на ней можно любоваться закатом тысячу четыреста сорок раз!

Ала имаше нещо, което малкият принц не се решаваше да си признае — то беше, че той съжаляваше за тая благословена планета най-много заради хиляда четиристотин и четиридесетте слънчеви залези през двадесетте и четири часа.

ГЛАВА XV

XV

Шестая планета была в десять раз больше предыдущей. На ней жил старик, который писал толстенные книги.

Шестата планета беше десет пъти по-голяма. В нея живееше един стар господин, който пишеше грамадни книги.

— Смотрите-ка! Вот прибыл путешественник! — воскликнул он, заметив Маленького принца.

— Я, гледай! Един изследовател! — извика той, когато съзря малкия принц.

Маленький принц сел на стол, чтобы отдышаться. Он уже столько странствовал!

Малкият принц седна на масата и въздъхна леко. Той толкова дълго бе пътувал!

— Откуда ты? — спросил его старик.

— Отде идеш? — каза му старият господин.

— Что это за огромная книга? — спросил Маленький принц. — Что вы здесь делаете?

— Каква е тая дебела книга? — рече малкият принц. — Какво правите тук?

— Я географ, — ответил старик.

— Аз съм географ — каза старият господин.

— А что такое географ?

— Какво е това — географ?

— Это учёный, который знает, где находятся моря, реки, города, горы и пустыни.

— Географът е учен, който знае де са моретата, реките, градовете, планините и пустините.

— Как интересно! — сказал Маленький принц. — Вот это — настоящее дело!

— Това е много интересно — рече малкият принц. — Най-сетне това е един истински занаят!

И он окинул взглядом планету географа. Никогда ещё он не видал такой величественной планеты!

И хвърли поглед наоколо си по планетата на географа. Никога не бе виждал по-величествена планета.

— Ваша планета очень красивая, — сказал он. — А океаны у вас есть?

— Вашата планета е много хубава. Има ли океани?

— Этого я не знаю, — сказал географ.

— Не мога да зная това — каза географът.

— О-о-о… — разочарованно протянул Маленький принц. — А горы есть?

— Ах! (Малкият принц бе разочарован.) Ами планини?

— Не знаю, — повторил географ.

— Не мога да зная това — каза географът.

— А города, реки, пустыни?

— А градове и реки, и пустини?

— И этого я тоже не знаю.

— И това не мога да зная — каза географът.

— Но ведь вы географ!

— Ами нали сте географ?!

— Вот именно, — сказал старик. — Я географ, а не путешественник. Мне ужасно не хватает путешественников. Ведь не географы ведут счёт городам, рекам, горам, морям, океанам и пустыням.

— Точно тъй — отвърна географът, но не съм изследовател. Нямам никакви изследователи. Географът не брои градовете, реките, планините, океаните и пустините.

Географ — слишком важное лицо, ему некогда разгуливать. Он не выходит из своего кабинета. Но он принимает у себя путешественников и записывает их рассказы. И если кто-нибудь из них расскажет что-нибудь интересное, географ наводит справки и проверяет, порядочный ли человек этот путешественник.

Географът е много важен човек и не скита. Той не излиза от работната си стая. Но приема там изследователите. Той ги разпитва и си записва техните спомени. И ако спомените на някого от тях му се сторят интересни, географът нарежда да се направи анкета за нравствеността на изследователя.

— А зачем?

— Защо?

— Да ведь если путешественник станет врать, в учебниках географии всё перепутается. И если он выпивает лишнее — тоже беда.

— Защото изследовател, който лъже, би предизвикал катастрофи в книгите по география. Също тъй и изследовател, който много пие.

— А почему?

— Защо? — каза малкият принц.

— Потому, что у пьяниц двоится в глазах. И там, где на самом деле одна гора, географ отметит две.

— Защото пияниците виждат двойно. И географът би отбелязал две планини там, дето има само една.

— Я знал одного человека… Из него вышел бы плохой путешественник, — заметил Маленький принц.

— Познавам едного — рече малкият принц, — който би бил лош изследовател.

— Очень возможно. Так вот, если окажется, что путешественник — человек порядочный, тогда проверяют его открытие.

— Възможно е. Та, когато нравственият образ на изследователя изглежда добър, прави се анкета за неговото откритие.

— Как проверяют? Идут и смотрят?

— Отиват да видят ли?

— Ну нет. Это слишком сложно. Просто требуют, чтобы путешественник представил доказательства. Например, если он открыл большую гору, пускай принесёт с неё большие камни.

— Не. Това е много сложна работа. Но изискват от изследователя да представи доказателства. Ако се отнася например за откриване на някоя голяма планина, искат му да донесе от нея големи камъни.

Географ вдруг пришёл в волнение:

Изведнъж географът се развълнува.

— Но ты ведь и сам путешественник! Ты явился издалека! Расскажи мне о своей планете!

— Но ти, ти идеш отдалеч! Ти си изследовател! Ти ще ми опишеш своята планета!

И он раскрыл толстенную книгу и очинил карандаш. Рассказы путешественников сначала записывают карандашом. И только после того как путешественник представит доказательства, можно записать его рассказ чернилами.

И като разтвори своя списък, географът наостри молива си. Бележките на изследователите се записват първо с молив. Едва след като изследователят представи доказателства, записват ги с мастило.

— Слушаю тебя, — сказал географ.

— Е? — рече въпросително географът.

— Ну, у меня там не так уж интересно, — промолвил Маленький принц. — У меня всё очень маленькое. Есть три вулкана. Два действуют, а один давно потух. Но мало ли что может случиться…

— О! — каза малкият принц. — У мене не е много интересно, там всичко е съвсем мъничко. Имам три вулкана. Двата — действуващи, единият — угаснал. Но човек никога не знае какво може да се случи.

— Да, всё может случиться, — подтвердил географ.

— Човек никога не знае какво може да се случи — рече географът.

— Потом у меня есть цветок.

— Имам също така и едно цвете.

— Цветы мы не отмечаем, — сказал географ.

— Ние не записваме цветята — каза географът.

— Почему?! Это ведь самое красивое!

— Че защо? Те са най-хубавото нещо!

— Потому, что цветы эфемерны.

— Защото цветята са ефемерни.

— Как это — эфемерны?

— Какво значи „ефемерно“?

— Книги по географии — самые драгоценные книги на свете, — объяснил географ. — Они никогда не устаревают. Ведь это очень редкий случай, чтобы гора сдвинулась с места. Или чтобы океан пересох. Мы пишем о вещах вечных и неизменных.

— Географиите — каза географът — са най-ценните измежду всички книги. Те никога не овехтяват. Много рядко някоя планина променя мястото си. Много рядко някой океан остава без вода. Ние пишем за вечни неща.