HALLEMEIER: To bych si vyprosil.

ГАЛЛЕМАЙЕР: Ну, это как сказать.

DOMIN: Hoši, to je hrozný krok. Prodáváme osud lidstva; kdo bude mít v rukou výrobu, bude pánem světa.

ДОМИН: Друзья, это страшный шаг. Мы продаём судьбу человечества: у кого в руках секрет; производства, тот станет владыкой мира.

FABRY: Prodejte!

ФАБРИ: Продавайте!

DOMIN: Nikdy už lidstvo nebude s Roboty hotovo, nikdy jich neovládne…

ДОМИН: Человечество никогда уж не разделается с роботами, никогда не подчинит их себе…

DR. GALL: Mlčte a prodejte!

ГАЛЛЬ: Замолчите и продавайте!

DOMIN: Konec dějin lidstva, konec civilizace…

ДОМИН: Конец истории человечества, конец цивилизации…

HALLEMEIER: U všech čertů, prodejte!

ГАЛЛЕМАЙЕР: Какого чёрта! Продавайте, говорят вам!

DOMIN: Dobrá hoši! já sám… já bych neváhal ani okamžik; pro těch několik lidí, které miluji…

ДОМИН: Ладно, друзья! Сам-то я не стал бы колебаться ни минуты. Но ради тех немногих, кого я люблю.

HELENA: Harry, mne se neptáš?

ЕЛЕНА: А меня ты не спрашиваешь, Гарри?

DOMIN: Ne, dětino; je to příliš odpovědné, víš? To není nic pro tebe.

ДОМИН: Нет, детка. Слишком ответственный момент, понимаешь? Это не для тебя.

FABRY: Kdo půjde vyjednávat?

ФАБРИ: Кто будет вести переговоры?

DOMIN: Počkejte, až přinesu rukopis. (Odejde vlevo.)

ДОМИН: Погодите, сначала я принесу рукопись. (Уходит в дверь налево.)

HELENA: Harry, proboha nechoď!

ЕЛЕНА: Ради бога не ходи, Гарри!

Pauza.

Пауза.

FABRY (vyhlíží z okna): Tobě uniknout, tisícihlavá smrti; tobě, vzbouřená hmoto, nesmyslný dave; potopo, potopo, ještě jednou zachránit lidský život na jediné lodi…

ФАБРИ (смотрит в окно): Уйти от тебя, тысячеглавая смерть; от тебя, взбунтовавшаяся материя, безмозглая толпа. О потоп, потоп… Ещё раз спасти человеческую жизнь на единственном корабле…

DR. GALL: Nebojte se, paní Heleno; odplujeme daleko odtud a založíme vzornou lidskou kolonii; začneme žít od počátku…

ГАЛЛЬ: Не бойтесь, Елена. Мы уедем далеко отсюда и положим, начало образцовой колонии. Начнём новую жизнь…

HELENA: Oh Galle, mlčte!

ЕЛЕНА: О, Галль, молчите!

FABRY (obrátí se): Paní Heleno, život stojí za to; a pokud záleží na nás, uděláme z něho něco… něco, co jsme zanedbali. Bude to malý státeček s jednou lodí; Alquist nám postaví dům a vy nám budete vládnout… Je v nás tolik lásky, tolik chuti k životu…

ФАБРИ (оборачивается): Жизнь стоит того, Елена. И, насколько это зависит от нас, мы сделаем её такой… какой до сих пор слишком мало думали. Это будет крошечное государство с единственным пароходом; Алквист построит нам дом, а вы будете править нами… Ведь в нас столько любви, столько жажды жизни…

HALLEMEIER: To si myslím, holenku.

ГАЛЛЕМАЙЕР: Ещё бы, дорогой мой.

BUSMAN: Inu lidi, já bych hned začal znovu. Hodně jednoduše, starozákonně, po pastýřsku… Děti, to by bylo něco pro mne. Ten klid, ten vzduch…

БУСМАН: Ох, милые, я хоть сейчас готов начать всё заново. Зажить совсем просто, на старозаветный лад, по-пастушески… Это как раз то, что мне надо, детки. Покой, чистый воздух…

FABRY: A ten náš státeček by mohl být zárodek Příštího lidstva. Víte, takový ostrůvek, kde by se lidstvo zachytilo, kde by sbíralo síly… síly duše i těla… A bůh ví, já věřím, že by za pár set let zas mohlo dobývat světa.

ФАБРИ: И наша крохотная колония могла бы стать зародышем будущего человечества. Этакий маленький островок, где человечество пустило бы корни, где оно собиралось бы с силами — духовными и физическими… И, видит бог, я верю: через несколько лет оно снова могло бы начать завоевание мира!

ALQUIST: Už dnes věříte?

АЛКВИСТ: Вы верите в это сегодня?

FABRY: Už dnes. A já věřím, Alquiste, že ho dobude. Že zas bude pánem zemí a moří; že zplodí bezpočtu hrdin, kteří ponesou svou hořící duši v čele lidí. A já věřím, Alquiste, že bude znovu snít o dobytí planet a sluncí.

ФАБРИ: Да, сегодня. И я верю, Алквист, что оно завоюет мир. Человек снова станет властелином земли и моря и породит бесчисленное количество героев, которые понесут своё пылающее сердце впереди человечества. И я верю, Алквист: человек снова станет мечтать о завоевании планет и солнц.

BUSMAN: Amen. Vidíte, paní Heleno, to není tak špatná situace.

БУСМАН: Аминь. Видите, Елена: положение — ещё не такое безвыходное.

Domin otevře prudce dveře.

Домин резким движением распахивает дверь.

DOMIN (chraptivě): Kde je rukopis starého Rossuma!

ДОМИН (хрипло): Где рукопись старого Россума?

BUSMAN: Ve vašem trezoru. Kde by jinde byl?

БУСМАН: У вас в сейфе. Где же ещё?

DOMIN: Kam se ztratil rukopis starého Rossuma! Kdo… jej… ukradl!

ДОМИН: Куда девалась рукопись старого Россума?! Кто… её… украл?!

DR. GALL: Není možno!

ГАЛЛЬ: Не может быть!

HALLEMEIER: Zlořečeně, to přece…

ГАЛЛЕМАЙЕР: Проклятье, ведь это…

BUSMAN: Propána, to snad ne!

БУСМАН: О господи, нет, нет!

DOMIN: Ticho! Kdo jej ukradl?

ДОМИН: Тише! Кто её украл.

HELENA (vstane): Já.

ЕЛЕНА (встаёт): Я.

DOMIN: Kam jsi jej dala?

ДОМИН: Куда ты её девала?

HELENA: Harry, Harry, všechno ti řeknu! Proboha odpusť mi to!

ЕЛЕНА: Гарри, Гарри, я всё скажу! Ради бога, прости меня!

DOMIN: Kam jsi jej dala? Rychle!

ДОМИН: Куда ты её девала? Говори скорей!

HELENA: Spálila… dnes ráno… oba opisy.

ЕЛЕНА: Сожгла… сегодня утром… обе записи.

DOMIN: Spálila? Tady v krbu?

ДОМИН: Сожгла? В этом камине?

HELENA (vrhá se na kolena): Proboha Harry!

ЕЛЕНА (падает на колени): Ради бога, Гарри!

DOMIN (běží ke krbu): Spálila! (Poklekne ke krbu a přehrabává v něm.) Nic, nic než popel… Ah, tuhle! (Vytáhne ohořelý kousek papíru a čte:) “Přidá-ním…”

ДОМИН (кидается к камину): Сожгла! (Опускается на колени, роется в пепле.) Ничего, одна зола… Ага, вот! (Вытаскивает обгоревший клочок бумаги, читает). «До-бав-ляя…»

DR. GALL: Ukažte. (Vezme papír a čte:) “Přidáním biogenu do…” Nic víc.

ГАЛЛЬ: Дайте-ка. (Берёт бумагу, читает.) «Добавляя биоген к…» Больше ничего.

DOMIN (vstává): Je to z toho?

ДОМИН (подымаясь): То самое?

DR. GALL: Je.

ГАЛЛЬ: Да.

BUSMAN: Bože na nebi!

БУСМАН: Боже милостивый!

DOMIN: Tedy jsme ztraceni.

ДОМИН: Значит, мы пропали.

HELENA: Oh Harry…

ЕЛЕНА: О Гарри…

DOMIN: Vstaň, Heleno!

ДОМИН: Встань, Елена!

HELENA: Až odpustíš… až odpustíš…

ЕЛЕНА: Сначала прости, прости…

DOMIN: Ano, jen vstaň, slyšíš? Nesnesu, abys…

ДОМИН: Ладно. Только встань, слышишь? Не могу смотреть, когда ты…

FABRY (zvedá ji): Prosím nemučte nás.

ФАБРИ (поднимает её): Пожалуйста, не мучьте нас.

HELENA (vstane): Harry, co jsem udělala!

ЕЛЕНА (встала): Гарри, что я наделала!

DOMIN: Ano, vidíš… Prosím sedni.

ДОМИН: Да, видишь ли… Сядь, пожалуйста.

HALLEMEIER: Jak se vám třesou ručky!

ГАЛЛЕМАЙЕР: Как дрожат у вас руки!

BUSMAN: Haha, paní Heleno, vždyť snad Gall a Hallemeier vědí zpaměti, co tam bylo napsáno.

БУСМАН: Ха-ха, не беда, Елена. Галль с Галлемайером, наверно, знают наизусть, что там было написано.

HALLEMEIER: Rozumí se. To jest, aspoň některé věci.

ГАЛЛЕМАЙЕР: Конечно, знаем; то есть кое-что знаем.

DR. GALL: Ano, skoro všechno, až na biogen a… a… enzym Omega. Ty se vyrábějí tak zřídka… stačí jich tak nepatrná dávka…

ГАЛЛЬ: Да, почти всё, кроме биогена и… и энзима «омега». Их вырабатывали так мало… они вводились в микроскопических дозах…

BUSMAN: Kdo je dělal?

БУСМАН: Кто приготовлял эти составы?

DR. GALL: Já sám… jednou za čas… vždycky podle Rossumova rukopisu. Víte, je to příliš složité.

ГАЛЛЬ: Я сам. Но редко… и всегда — по рукописи. Понимаете, процесс слишком сложный.

BUSMAN: Nu a co, záleží tak tuze na těch dvou vodičkách?

БУСМАН: А что, эти два вещества так уж необходимы?

HALLEMEIER: Tak trochu… zajisté.

ГАЛЛЕМАЙЕР: В общем, да… конечно.

DR. GALL: Totiž na nich závisí, aby to vůbec žilo. To bylo to pravé tajemství.

ГАЛЛЬ: Именно от них зависит жизнеспособность роботов. В них-то весь секрет.

DOMIN: Galle, nemohl byste popaměti sestavit Rossumův předpis výroby?

ДОМИН: Галль! Вы не могли бы восстановить рецепт Россума по памяти?

DR. GALL: Vyloučeno.

ГАЛЛЬ: Исключено.

DOMIN: Galle, rozpomeňte se! Pro život nás všech!

ДОМИН: Постарайтесь, Галль! Ради спасения всех нас!

DR. GALL: Nemohu. Bez pokusů to není možno.

ГАЛЛЬ: Не могу. Без опытов — невозможно…

DOMIN: A kdybyste dělal pokusy…

ДОМИН: А если поставить опыты?

DR. GALL: To by mohlo trvat léta. A i pak… Nejsem starý Rossum.

ГАЛЛЬ: Это может затянуться на годы. И потом… Я ведь не старый Россум.

DOMIN (obrátí se ke krbu): Tak tady… tohle byl největší triumf lidského ducha, hoši. Tenhle popel. (Kopne do něho.) Co teď?

ДОМИН (оборачивается к камину): Значит, там… вот это — величайший триумф человеческого духа, друзья. Этот самый пепел. (Шевелит его ногой.) Как теперь быть?

BUSMAN (v zoufalé hrůze): Bože na nebi! Bože na nebi!

БУСМАН (в ужасе): Боже мой! Боже мой!

HELENA (vstane): Harry! Co… jsem… udělala!

ЕЛЕНА (встаёт): Гарри! Что… я… наделала!

DOMIN: Buď klidná, Heleno. Řekni, proč jsi to spálila?

ДОМИН: Успокойся, Елена. Скажи, зачем ты сожгла?

HELENA: Já jsem vás zahubila!

ЕЛЕНА: Я погубила вас!

BUSMAN: Bože na nebi, jsme ztraceni!

БУСМАН: Боже мой, мы пропали!

DOMIN: Ticho, Busmane! Pověz, Heleno, proč jsi to udělala?

ДОМИН: Замолчите, Бусман! Елена, скажи, зачем ты это сделала?

HELENA: Chtěla jsem… chtěla jsem, abychom jeli pryč, my všichni! Aby už nebylo továrny a ničeho… Aby se všechno vrátilo… Bylo to tak hrrozné!

ЕЛЕНА: Я хотела… хотела, чтобы мы уехали, мы все? Чтобы не было больше ни комбината, ничего… Чтобы всё вернулось к прежнему… это было так уж-жасно!

DOMIN: Co, Heleno?

ДОМИН: Что именно, Елена?

HELENA: To… to, že se lidé stali hluchým květem!

ЕЛЕНА: То, что люди… что люди стали пустоцветами!

DOMIN: Nerozumím.

ДОМИН: Не понимаю!

HELENA: To, že se přestaly rodit děti… Harry, to je tak děsné! Kdyby se dělali Roboti dál, nikdy by už nebylo dětí… Nána říkala, že to je trest… Všichni, všichni říkali, že se nemohou rodit lidé, protože se dělá tolik Robotů… A proto, jen proto, slyšíš…

ЕЛЕНА: Что перестали рождаться дети… Это кошмар, Гарри! Если бы мы продолжали делать роботов, на земле уж больше никогда не было бы детей… Нана говорила — это кара… Все, все говорили — люди не могут родиться из-за того, что мы делаем столько роботов… И вот поэтому, только поэтому, слышишь?..

DOMIN: Heleno, na to hle tys myslela?

ДОМИН: Так вот о чём ты думала?

HELENA: Ano. Oh Harry, já jsem to myslela tak dobře!

ЕЛЕНА: Да, Гарри; я так хотела сделать лучше!

DOMIN (utírá si pot): My jsme to myslili… příliš dobře, my lidé.

ДОМИН (вытирает лоб): Мы всё хотели сделать… слишком хорошо… Мы, люди…

FABRY: Udělala jste dobře, paní Heleno. Roboti se už nemohou rozmnožit. Roboti vyhynou. Do dvaceti let…

ФАБРИ: Вы правильно поступили, Елена. Теперь роботы не смогут размножаться. Они вымрут. Через двадцать лет…

HALLEMEIER: … nebude už ani jeden z těch ničemů.

ГАЛЛЕМАЙЕР: …не останется ни одного из этих мерзавцев.

DR. GALL: A lidstvo zůstane. Za dvacet let bude svět jejich; i kdyby to byl jen pár divochů na nejmenším ostrově…

ГАЛЛЬ: А человечество останется. Через двадцать лет миром снова овладеют люди, даже если выживут всего лишь несколько дикарей на самом дальнем островке…

FABRY: … bude to začátek. A pokud je nějaký začátek, je dobře. Za tisíc let nás mohou dohonit, a pak půjdou dál než my…

ФАБРИ: Всё равно — это станет началом. А раз есть хоть какое-то начало, значит — уже хорошо. Через тысячу лет они догонят нас, а потом пойдут дальше…

DOMIN: … aby splnili, co my jsme jen koktali v myšlenkách.

ДОМИН: …и осуществят то, о чём мы лишь заикались в своих помыслах.

BUSMAN: Počkejte… Já hlupák! Bože na nebi, že jsem na to nevzpomněl dávno!

БУСМАН: Постойте… Ах, я дурак! Господи, как же я раньше об этом не подумал!

HALLEMEIER: Co máte?

ГАЛЛЕМАЙЕР: Что с вами?

BUSMAN: Pět set dvacet miliónů bankovek a šeků! Půl miliardy v pokladně! Za půl miliardy prodají… Za půl miliardy…

БУСМАН: Пятьсот двадцать миллионов наличными и в чеках! Полмиллиарда в кассе! За полмиллиарда они продадут… За полмиллиарда.

DR. GALL: Blázníte, Busmane?

ГАЛЛЬ: Вы бредите, Бусман?

BUSMAN: Já nejsem džentlmen. Ale za půl miliardy… (Klopýtá vlevo.)

БУСМАН: Я не джентльмен. Но за полмиллиарда… (Спотыкаясь, бежит к двери налево.)

DOMIN: Kam jdete?

ДОМИН: Куда вы?

BUSMAN: Nechat, nechat! Matičko boží, za půl miliardy se prodá všechno. (Zajde.)

БУСМАН: Оставьте, оставьте! Матерь божия, за полмиллиарда можно купить всё на свете (Уходит.)

HELENA: Co chce Busman? Ať zůstane s námi!

ЕЛЕНА: Что он задумал? Остановите его!

Pauza.

Пауза.

HALLEMEIER: Uh, dusno. Začíná se…

ГАЛЛЕМАЙЕР: Ух, душно. Начинается…

DR. GALL: … agónie.

ГАЛЛЬ: …агония.

FABRY (vyhlíží z okna): Jsou jako zkamenělí. Jako by čekali, že na ně něco sestoupí. Jako by něco strašného vznikalo jejich mlčením…

ФАБРИ (смотрит в окно): Они словно окаменели. Словно ждут, когда на них накатит. И в молчании их будто рождается что-то страшное…

DR. GALL: Duše davu.

ГАЛЛЬ: Душа толпы.