— Мне хотелось бы поглядеть на заход солнца… Пожалуйста, сделайте милость, повелите солнцу закатиться…

“I should like to see a sunset… Do me that kindness… Order the sun to set…”

— Если я прикажу какому-нибудь генералу порхать бабочкой с цветка на цветок, или сочинить трагедию, или обернуться морской чайкой и генерал не выполнит приказа, кто будет в этом виноват — он или я?

“If I ordered a general to fly from one flower to another like a butterfly, or to write a tragic drama, or to change himself into a sea bird, and if the general did not carry out the order that he had received, which one of us would be in the wrong?” the king demanded. “The general, or myself?”

— Вы, ваше величество, — ни минуты не колеблясь, ответил Маленький принц.

“You,” said the little prince firmly.

— Совершенно верно, — подтвердил король. — С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть прежде всего должна быть разумной. Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроит революцию. Я имею право требовать послушания, потому что веления мои разумны.

“Exactly. One must require from each one the duty which each one can perform,” the king went on. “Accepted authority rests first of all on reason. If you ordered your people to go and throw themselves into the sea, they would rise up in revolution. I have the right to require obedience because my orders are reasonable.”

— А как же заход солнца? — напомнил Маленький принц: раз о чём-нибудь спросив, он уже не отступался, пока не получал ответа.

“Then my sunset?” the little prince reminded him: for he never forgot a question once he had asked it.

— Будет тебе и заход солнца. Я потребую, чтобы солнце зашло. Но сперва дождусь благоприятных условий, ибо в этом и состоит мудрость правителя.

“You shall have your sunset. I shall command it. But, according to my science of government, I shall wait until conditions are favorable.”

— А когда условия будут благоприятные? — осведомился Маленький принц.

“When will that be?” inquired the little prince.

— Гм, гм, — ответил король, листая толстый календарь. — Это будет… Гм, гм… Сегодня это будет в семь часов сорок минут вечера. И тогда ты увидишь, как точно исполнится моё повеление.

“Hum! Hum!” replied the king; and before saying anything else he consulted a bulky almanac. “Hum! Hum! That will be about — about — that will be this evening about twenty minutes to eight. And you will see how well I am obeyed!”

Маленький принц зевнул. Жаль, что тут не поглядишь на заход солнца, когда хочется! И, по правде говоря, ему стало скучновато.

The little prince yawned. He was regretting his lost sunset. And then, too, he was already beginning to be a little bored.

— Мне пора, — сказал он королю. — Больше мне здесь нечего делать.

“I have nothing more to do here,” he said to the king. “So I shall set out on my way again.”

— Останься! — сказал король: он был очень горд тем, что у него нашёлся подданный, и не хотел с ним расставаться. — Останься, я назначу тебя министром.

“Do not go,” said the king, who was very proud of having a subject. “Do not go. I will make you a Minister!”

— Министром чего?

“Minister of what?”

— Ну… юстиции.

“Minster of — of Justice!”

— Но ведь здесь некого судить!

“But there is nobody here to judge!”

— Как знать, — возразил король. — Я ещё не осмотрел всего моего королевства. Я очень стар, для кареты у меня нет места, а ходить пешком так утомительно…

“We do not know that,” the king said to him. “I have not yet made a complete tour of my kingdom. I am very old. There is no room here for a carriage. And it tires me to walk.”

Маленький принц наклонился и ещё раз заглянул на другую сторону планеты.
— Но я уже смотрел! — воскликнул он. — Там тоже никого нет.

“Oh, but I have looked already!” said the little prince, turning around to give one more glance to the other side of the planet. On that side, as on this, there was nobody at all…

— Тогда суди сам себя, — сказал король. — Это самое трудное. Себя судить куда трудней, чем других. Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр.

“Then you shall judge yourself,” the king answered. “that is the most difficult thing of all. It is much more difficult to judge oneself than to judge others. If you succeed in judging yourself rightly, then you are indeed a man of true wisdom.”

— Сам себя я могу судить где угодно, — сказал Маленький принц. — Для этого мне незачем оставаться у вас.

“Yes,” said the little prince, “but I can judge myself anywhere. I do not need to live on this planet.”

— Гм, гм… — сказал король. — Мне кажется, где-то на моей планете живёт старая крыса. Я слышу, как она скребётся по ночам. Ты мог бы судить эту старую крысу. Время от времени приговаривай её к смертной казни. От тебя будет зависеть её жизнь. Но потом каждый раз надо будет её помиловать. Надо беречь старую крысу, она ведь у нас одна.

“Hum! Hum!” said the king. “I have good reason to believe that somewhere on my planet there is an old rat. I hear him at night. You can judge this old rat. From time to time you will condemn him to death. Thus his life will depend on your justice. But you will pardon him on each occasion; for he must be treated thriftily. He is the only one we have.”

— Не люблю я выносить смертные приговоры, — сказал Маленький принц. — И вообще мне пора.

“I,” replied the little prince, “do not like to condemn anyone to death. And now I think I will go on my way.”

— Нет, не пора, — возразил король.

“No,” said the king.

Маленький принц уже совсем собрался в дорогу, но ему не хотелось огорчать старого монарха.

But the little prince, having now completed his preparations for departure, had no wish to grieve the old monarch.

— Если вашему величеству угодно, чтобы ваши повеления беспрекословно исполнялись, — сказал он, — вы могли бы отдать благоразумное приказание. Например, повелите мне пуститься в путь, не мешкая ни минуты… Мне кажется, условия для этого самые что ни на есть благоприятные.

“If Your Majesty wishes to be promptly obeyed,” he said, “he should be able to give me a reasonable order. He should be able, for example, to order me to be gone by the end of one minute. It seems to me that conditions are favorable…”

Король не отвечал, и Маленький принц немного помедлил в нерешимости, потом вздохнул и отправился в путь.

As the king made no answer, the little prince hesitated a moment. Then, with a sigh, he took his leave.

— Назначаю тебя послом! — поспешно крикнул вдогонку ему король.

“I make you my Ambassador,” the king called out, hastily.

И вид у него при этом был такой, точно он не потерпел бы никаких возражений.

He had a magnificent air of authority.

«Странный народ эти взрослые», — сказал себе Маленький принц, продолжая путь.

“The grown-ups are very strange,” the little prince said to himself, as he continued on his journey.

ГЛАВА XI

XI

На второй планете жил честолюбец.

The second planet was inhabited by a conceited man.

— О, вот и почитатель явился! — воскликнул он, ещё издали завидев Маленького принца.

“Ah! Ah! I am about to receive a visit from an admirer!” he exclaimed from afar, when he first saw the little prince coming.

Ведь тщеславным людям кажется, что все ими восхищаются.

For, to conceited men, all other men are admirers.

— Добрый день, — сказал Маленький принц. — Какая у вас забавная шляпа.

“Good morning,” said the little prince. “That is a queer hat you are wearing.”

— Это чтобы раскланиваться, — объяснил честолюбец. — Чтобы раскланиваться, когда меня приветствуют. К несчастью, сюда никто не заглядывает.

“It is a hat for salutes,” the conceited man replied. “It is to raise in salute when people acclaim me. Unfortunately, nobody at all ever passes this way.”

— Вот как? — промолвил Маленький принц: он ничего не понял.

“Yes?” said the little prince, who did not understand what the conceited man was talking about.

— Похлопай-ка в ладоши, — сказал ему честолюбец.

“Clap your hands, one against the other,” the conceited man now directed him.

Маленький принц захлопал в ладоши. Честолюбец снял шляпу и скромно раскланялся.

The little prince clapped his hands. The conceited man raised his hat in a modest salute.

«Здесь веселее, чем у старого короля», — подумал Маленький принц. И опять стал хлопать в ладоши. А честолюбец опять стал раскланиваться, снимая шляпу.

“This is more entertaining than the visit to the king,” the little prince said to himself. And he began again to clap his hands, one against the other. The conceited man again raised his hat in salute.

Так минут пять подряд повторялось одно и то же, и Маленькому принцу это наскучило.

After five minutes of this exercise the little prince grew tired of the game’s monotony.

— А что надо сделать, чтобы шляпа упала? — спросил он.

“And what should one do to make the hat come down?” he asked.

Но честолюбец не слышал. Тщеславные люди глухи ко всему, кроме похвал.

But the conceited man did not hear him. Conceited people never hear anything but praise.

— Ты и в самом деле мой восторженный почитатель? — спросил он Маленького принца.

“Do you really admire me very much?” he demanded of the little prince.

— А как это — почитать?

“What does that mean — ‘admire’?”

— Почитать значит признавать, что на этой планете я всех красивее, всех наряднее, всех богаче и всех умней.

“To admire means that you regard me as the handsomest, the best-dressed, the richest, and the most intelligent man on this planet.”

— Да ведь на твоей планете больше и нет никого!

“But you are the only man on your planet!”

— Ну, доставь мне удовольствие, всё равно восхищайся мною!

“Do me this kindness. Admire me just the same.”

— Я восхищаюсь, — сказал Маленький принц, слегка пожав плечами, — но что тебе от этого за радость?

“I admire you,” said the little prince, shrugging his shoulders slightly, “but what is there in that to interest you so much?”

И он сбежал от честолюбца.

And the little prince went away.

«Право же, взрослые — очень странные люди», — простодушно подумал он, пускаясь в путь.

“The grown-ups are certainly very odd,” he said to himself, as he continued on his journey.

ГЛАВА ХII

ХII

На следующей планете жил пьяница. Маленький принц пробыл у него совсем недолго, но стало ему после этого очень невесело.

The next planet was inhabited by a tippler. This was a very short visit, but it plunged the little prince into deep dejection.

Когда он явился на эту планету, пьяница молча сидел и смотрел на выстроившиеся перед ним полчища бутылок — пустых и полных.
— Что это ты делаешь? — спросил Маленький принц.

“What are you doing there?” he said to the tippler, whom he found settled down in silence before a collection of empty bottles and also a collection of full bottles.

— Пью, — мрачно ответил пьяница.

“I am drinking,” replied the tippler, with a lugubrious air.

— Зачем?

“Why are you drinking?” demanded the little prince.

— Чтобы забыть.

“So that I may forget,” replied the tippler.

— О чём забыть? — спросил Маленький принц; ему стало жаль пьяницу.

“Forget what?” inquired the little prince, who already was sorry for him.

— Хочу забыть, что мне совестно, — признался пьяница и повесил голову.

“Forget that I am ashamed,” the tippler confessed, hanging his head.

— Отчего же тебе совестно? — спросил Маленький принц, ему очень хотелось помочь бедняге.

“Ashamed of what?” insisted the little prince, who wanted to help him.

— Совестно пить! — объяснил пьяница, и больше от него нельзя было добиться ни слова.

“Ashamed of drinking!” The tippler brought his speech to an end, and shut himself up in an impregnable silence.

И Маленький принц отправился дальше, растерянный и недоумевающий.

And the little prince went away, puzzled.

«Да, право же, взрослые очень, очень странный народ», — думал он, продолжая путь.

“The grown-ups are certainly very, very odd,” he said to himself, as he continued on his journey.

ГЛАВА XIII

XIII

Четвёртая планета принадлежала деловому человеку. Он был так занят, что при появлении Маленького принца даже головы не поднял.

The fourth planet belonged to a businessman. This man was so much occupied that he did not even raise his head at the little prince’s arrival.

— Добрый день, — сказал ему Маленький принц. — Ваша папироса погасла.

“Good morning,” the little prince said to him. “Your cigarette has gone out.”

— Три да два — пять. Пять да семь — двенадцать. Двенадцать да три — пятнадцать. Добрый день. Пятнадцать да семь — двадцать два. Двадцать два да шесть — двадцать восемь. Некогда спичкой чиркнуть. Двадцать шесть да пять — тридцать один. Уф! Итого, стало быть, пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот тридцать один.

“Three and two make five. Five and seven make twelve. Twelve and three make fifteen. Good morning. Fifteen and seven make twenty-two. Twenty-two and six make twenty-eight. I haven’t time to light it again. Twenty-six and five make thirty-one. Phew! Then that makes five-hundred-and-one million, six-hundred-twenty-two-thousand, seven-hundred-thirty-one.”

— Пятьсот миллионов чего?

“Five hundred million what?” asked the little prince.

— А? Ты ещё здесь? Пятьсот миллионов… Уж не знаю, чего… У меня столько работы! Я человек серьёзный, мне не до болтовни! Два да пять — семь…

“Eh? Are you still there? Five-hundred-and-one million — I can’t stop… I have so much to do! I am concerned with matters of consequence. I don’t amuse myself with balderdash. Two and five make seven…”

— Пятьсот миллионов чего? — повторил Маленький принц: спросив о чём-нибудь, он не успокаивался, пока не получал ответа.

“Five-hundred-and-one million what?” repeated the little prince, who never in his life had let go of a question once he had asked it.

Деловой человек поднял голову.

The businessman raised his head.

— Уже пятьдесят четыре года я живу на этой планете, и за всё время мне мешали только три раза. В первый раз, двадцать два года тому назад, ко мне откуда-то залетел майский жук. Он поднял ужасный шум, и я тогда сделал четыре ошибки в сложении.

“During the fifty-four years that I have inhabited this planet, I have been disturbed only three times. The first time was twenty-two years ago, when some giddy goose fell from goodness knows where. He made the most frightful noise that resounded all over the place, and I made four mistakes in my addition.

Во второй раз, одиннадцать лет тому назад, у меня был приступ ревматизма. От сидячего образа жизни. Мне разгуливать некогда. Я человек серьёзный. Третий раз… вот он! Итак, стало быть, пятьсот миллионов…

The second time, eleven years ago, I was disturbed by an attack of rheumatism. I don’t get enough exercise. I have no time for loafing. The third time — well, this is it! I was saying, then, five-hundred-and-one millions — ”

— Миллионов чего?

“Millions of what?”

Деловой человек понял, что надо ответить, а то не будет ему покоя.

The businessman suddenly realized that there was no hope of being left in peace until he answered this question.

— Пятьсот миллионов этих маленьких штучек, которые иногда видны в воздухе.

“Millions of those little objects,” he said, “which one sometimes sees in the sky.”

— Это что же, мухи?

“Flies?”

— Да нет же, такие маленькие, блестящие.

“Oh, no. Little glittering objects.”

— Пчёлы?

“Bees?”

— Да нет же. Такие маленькие, золотые, всякий лентяй как посмотрит на них, так и размечтается. А я человек серьёзный. Мне мечтать некогда.

“Oh, no. Little golden objects that set lazy men to idle dreaming. As for me, I am concerned with matters of consequence. There is no time for idle dreaming in my life.”

— А, звёзды?

“Ah! You mean the stars?”

— Вот-вот. Звёзды.

“Yes, that’s it. The stars.”

— Пятьсот миллионов звёзд? Что же ты с ними делаешь?

“And what do you do with five-hundred millions of stars?”

— Пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот тридцать одна. Я человек серьёзный, я люблю точность.

“Five-hundred-and-one million, six-hundred-twenty-two thousand, seven-hundred-thirty-one. I am concerned with matters of consequence: I am accurate.”

— Так что же ты делаешь со всеми этими звёздами?

“And what do you do with these stars?”

— Что делаю?

“What do I do with them?”

— Да.

“Yes.”

— Ничего не делаю. Я ими владею.

“Nothing. I own them.”

— Владеешь звёздами?

“You own the stars?”

— Да.

“Yes.”

— Но я уже видел короля, который…

“But I have already seen a king who — ”

— Короли ничем не владеют. Они только правят. Это совсем другое дело.

“Kings do not own, they reign over. It is a very different matter.”

— А для чего тебе владеть звёздами?

“And what good does it do you to own the stars?”

— Чтоб быть богатым.

“It does me the good of making me rich.”

— А для чего быть богатым?

“And what good does it do you to be rich?”

— Чтобы покупать ещё новые звёзды, если их кто-нибудь откроет.

“It makes it possible for me to buy more stars, if any are discovered.”

«Он рассуждает почти как пьяница», — подумал Маленький принц.

“This man,” the little prince said to himself, “reasons a little like my poor tippler…”

И стал спрашивать дальше:

Nevertheless, he still had some more questions.

— А как можно владеть звёздами?

“How is it possible for one to own the stars?”

— Звёзды чьи? — ворчливо спросил делец.

“To whom do they belong?” the businessman retorted, peevishly.