어린 왕자 / Малкият принц — w językach koreańskim i bułgarskim. Strona 8

Koreańsko-bułgarska dwujęzyczna książka

앙투안 드 생텍쥐페리

어린 왕자

Антоан дьо Сент-Екзюпери

Малкият принц

하지만 그는 내 질문에 대답하지 않고 간단히 이렇게 말 했다.

Но той не отговори на въпроса ми. Той каза простичко:

“물은 마음에도 좋을 거야…”

— Водата също тъй помага на сърцето…

그의 대답을 알아듣지 못했으나 잠자코 있었다…그에게 물음을 던져서는 안 된다는 것을 나는 잘 알고 있었으니까. 어린 왕자는 지쳐 있었다.

Аз не разбрах неговия отговор, но млъкнах… Знаех, че не бива да го разпитвам.

그는 주저앉았다. 나도 그 옆에 주저앉았다. 그리고 잠시 침묵을 지키다 다 시 입을 열었다.

Той беше уморен. Седна. Аз седнах до него. И след кратко мълчание той добави:

“별들은 아름다워. 보이지 않는 한 송이 꽃이 있어서…”

— Звездите са хубави поради едно цвете, което не се вижда…

나는 “그럼!” 하고 답했다. 그러고는 말없이 달빛 아래서 주름처럼 펼쳐져 있는 모래 언덕들을 바라보았다.

Аз отговорих — „разбира се“ и без да кажа нещо, погледнах гънките на пясъка, огрени от луната.

“사막은 아름다워.” 그가 덧붙였다.

— Пустинята е хубава — добави той.

그것은 사실이었다. 나는 늘 사막을 사랑해 왔다. 모래언 덕 위에 앉으면 아무것도 보이지 않는다. 아무것도 들리지 않는다. 그러나 무엇인가 침묵 속에 빛나는 것이 있다…

Това беше вярно. Аз винаги съм обичал пустинята. Сядаш върху някоя пясъчна дюна. Не виждаш нищо. Не чуваш нищо. И все пак нещо мълчаливо свети…

“사막이 아름다운 것은 어딘가에 우물을 숨기고 있기 때문 이지…” 어린 왕자가 말했다.

— Пустинята е хубава — каза малкият принц — от това, че някъде в нея има скрит кладенец…

문득 사막의 그 신비로운 광채가 이해되자 나는 놀라고 말 았다. 어린 시절 나는 고가에서 살았다. 전설에 의하면 그 집 에 보물이 감춰져 있다는 것이었다. 물론 아무도 보물을 찾 아낼 수 없었고, 어쩌면 찾으려 하지도 않았다. 그런데도 그 전설로 집 안 전체가 매혹에 휩싸이는 것이었다. 내 집은 그 가슴 깊숙이 비밀을 간직하고 있었다…

Аз се изненадах, като разбрах изведнъж отде идеше тая тайнствена светлина на пясъка. Когато бях малко момченце, живеех в една старинна къща, за която поверието казваше, че в нея има заровено имане. Разбира се, никой никога не можа да го намери, нито може би го е и потърсил. Но то омагьосваше цялата къща. Моята къща криеше в дъното на сърцето си една тайна…

“그래. 집이건 별이건 혹은 사막이건 그걸 아름답게 하는 건 눈에 보이지 않지!” 내가 어린 왕자에게 말했다.

— Да — казах аз на малкия принц, — все едно дали се отнася за къща или за звездите, или за пустинята: онова, което им дава красота, е невидимо!

“아저씨가 내 여우하고 생각이 같아 기뻐.” 그가 말했다.

— Доволен съм — каза той, — че си съгласен с моята лисица!

어린 왕자가 잠이 들어 그를 품에 안고 다시 걷기 시작했 다. 감동적인 순간이었다. 마치 부서지기 쉬운 어떤 보물을 안고 가는 느낌이었다. 마치 이 지구에는 이보다 더 부서지기 쉬운 것이 없을 듯했다.

Тъй като малкият принц заспиваше, аз го взех на ръце и отново тръгнах. Бях развълнуван. Струваше ми се, че нося крехко съкровище. Струваше ми се дори, че на Земята няма нищо по-крехко.

달빛 아래 그 창백한 이마, 그 감긴 눈, 바람결에 나부끼는 머리카락을 바라보며 나는 생각했다. ‘지금 내가 보고 있는 건 껍데기에 지나지 않아. 가장 중요 한 건 눈에 보이지 않아…’

Гледах под лунната светлина това бледо чело, тия затворени очи, тия кичури коси, полюшвани от вятъра, и си казвах: „Това, което виждам, е само обвивка. Най-важното е невидимо.“

살짝 열린 그의 입술이 보일 듯 말 듯 미소를 내비치고 있 어 나는 또 생각했다. ‘이 잠든 어린 왕자가 나를 이토록 몹시 감동시키는 것은 꽃 한 송이에 대한 그의 변함없는 사랑 때문이야, 잠들어 있 을 때에도 등불처럼 그의 마음속에서 타오르는 한 송이 장미 꽃 모습 때문이지…’ 그러자 그가 더욱 더 부서지기 쉬운 존재로 여겨졌다. 등불 을 열심히 지켜야겠어. 한 줄기 바람에도 꺼져 버릴 테니…

И тъй като полуотворените му устни очертаха една смътна усмивка, аз си казах още: „Онова, което толкова ме вълнува в тоя малък спящ принц, то е неговата вярност към едно цветче, то е образът на розата, която свети в него като пламък на лампа, дори когато той спи…“ И усещах, че той е още по-крехък. Трябва добре да пазим лампите: един повей на вятъра може да ги угаси…

그리고 그렇게 걷다가 동틀 무렵 우물을 발견했다.

И вървейки така, призори намерих кладенеца.

ⅩⅩⅤ

XXV

“사람들은 서둘러 급행열차로 기어들어 가지만 정작 자신 들이 무얼 찾고 있는지도 몰라. 그래서 어쩔 줄 몰라 제자리 를 뱅뱅 맴돌지…” 어린 왕자가 말했다.

— Хората — каза малкият принц — се пъхат в бързите влакове, но не знаят вече какво търсят. И затова почват да се движат, но се въртят в кръг…

그리고 그는 다시 말을 이었다.

И добави:

“그럴 필요 없는데…”

— Напразно…

우리가 도달한 우물은 사하라 사막 우물들과 닮은 구석이 없었다. 사하라 우물들은 모래 속에 뚫린 구멍일 뿐이다. 그 우물은 마을 우물 같았다. 그러나 그곳엔 마을이라곤 없었기 에 나는 꿈을 꾸는 것 같았다.

Кладенецът, до който бяхме стигнали, не приличаше на сахарските кладенци. Сахарските кладенци са обикновени дупки, изкопани в пясъка. Тоя приличаше на селски кладенец. Но тук нямаше никакво село и мен ми се стори, че сънувам.

“이상한데?” 내가 어린 왕자에게 말했다. “없는 게 없잖아. 도르래랑, 두레박이랑, 밧줄도…”

— Чудно нещо — казах аз на малкия принц, — всичко е готово: и чекръкът, и кофата, и въжето…

그는 웃으며 줄을 잡아 도르래를 당겼다. 그러자 바람이 오랫동안 잠들어 있다 낡은 바람개비가 삐 걱거리듯 도르래가 삐걱거렸다.

Той се засмя, пипна въжето, завъртя чекръка. И чекръкът заскрибуца като някой стар ветропоказател, който отдавна не е бил въртян от вятъра.

“아저씨, 들리지?” 어린 왕자가 말했다. “우물을 깨우니 노래 부르네…”

— Чуваш ли — рече малкият принц, — ние събудихме тоя кладенец и той пее…

나는 어린 왕자가 애쓰는 걸 원치 않았다.

Аз не исках малкия принц да се изморява:

“내가 할게.” 내가 말했다. “네겐 너무 무거워.”

— Остави ме аз да въртя — казах му аз, — много е тежко за тебе.

천천히 나는 두레박을 우물가까지 들어 올렸다. 나는 두레 박이 넘어지지 않게 잘 올려놓았다. 내 귀에는 도르래 노랫 소리가 계속 들리고, 아직도 출렁이는 물속에서 출렁거리는 해가 보였다.

Изкарах бавно кофата до ръба на кладенеца. И я закрепих там здраво. Песента на чекръка продължаваше в ушите ми, а във водата, която още трептеше, виждах как трепти слънцето.

“이 물이 마시고 싶어.” 어린 왕자가 말했다. “물 좀 줘…”

— Жаден съм тъкмо за тая вода — каза малкият принц, — дай ми да пия…

그래서 나는 그가 무엇을 찾고 있었는지 깨달았다!

И аз разбрах какво бе търсил той!

나는 두레박을 그의 입술로 가져갔다. 그는 눈을 감고 물 을 마셨다. 그건 무슨 축제처럼 달콤했다. 과연 이 물은 보통 음료와는 다른 무엇이었다. 그것은 별빛 아래서 벌인 행진과 도르래가 내는 노랫소리, 내 두 팔로 이룬 노력의 소산이었 다. 마치 선물처럼 마음에도 좋은 것이었다.

Дигнах кофата до устните му. Той пи със затворени очи. Това беше приятно, като празник. Тая вода беше нещо съвсем различно от обикновената вода за пиене. Тя се бе родила от дългия вървеж под звездите, от песента на чекръка, от усилията на ръцете ми. Тя беше благодатна за сърцето, като подарък.

어린 소년 시절 에도 크리스마스트리의 불빛과 자정미사 성가와 사람들의 온화한 미소 때문에 내가 받은 크리스마스 선물이 그렇게 빛 을 발하고 있었다.

Когато бях малко момченце светлината от коледната елха, музиката от среднощната църковна служба, нежността на усмивката, — всичко това правеше моя коледен подарък лъчезарен.

어린 왕자가 말했다. “아저씨별 사람들은 한 정원에 장미꽃을 오천 송이나 가꾸 지만 정원에서 자신들이 찾는 것을 찾아내지 못하고 있어…”

— Хората, между които живееш ти — каза малкият принц, — отглеждат пет хиляди рози в една и съща градина… и не намират онова, което търсят…

“찾아낼 수 없고말고…” 내가 대답했다.

— Не го намират — отговорих аз.

“그렇지만 그들이 찾는 것을 장미 한 송이나 물 한 모금에 서 찾아낼 수도 있어…”

— И все пак онова, което търсят, може да се намери в една-единствена роза или в малко вода…

“물론이지.” 내가 대답했다.

— Разбира се — отговорих аз.

그러자 어린 왕자가 덧붙였다.

И малкият принц добави:

“하지만 눈은 보지 못해. 마음으로 찾아야지.”

— Но очите са слепи! Човек трябва да търси със сърцето си.

나도 물을 마신 뒤였다. 숨이 편해졌다. 해가 뜰 무렵 모 래는 꿀 빛이다. 나는 이 꿀 빛에도 행복했다. 무엇 때문에 괴로워해야 했는지…

Аз пих вода. Дишах добре. Призори пясъкът има цвят на мед. Чувствувах се щастлив от тоя цвят на мед. Защо би трябвало да ми бъде тъжно…

“약속 지켜.” 어린 왕자가 내게 살며시 말했다. 그도 다시 내 옆에 앉아 있었다.

— Трябва да изпълниш обещанието си — каза ми тихичко малкият принц, който отново бе седнал до мене.

“무슨 약속?”

— Какво обещание?

“약속했잖아…양 부리망 말이야…난 그 꽃에 책임이 있잖 아!”

— Нали знаеш… един намордник за овцата ми… аз съм отговорен за онова цветче!

나는 대충 그려 두었던 그림들을 주머니에서 꺼냈다. 어린 왕자는 그림들을 보고 웃으며 말했다.

Извадих от джоба скицника си. Малкият принц го видя и каза разсмян:

“아저씨가 그린 바오밥나무는 배추 닮았어…”

— Я, какви са твоите баобаби, те приличат май на зелки…

“아, 그래?” 바오밥나무 그림을 으스대던 나 아니던가!

— О-о!
А пък аз толкова се гордеех с моите баобаби!

“아저씨 여우는 말이야…이 귀 좀 봐…약간 뿔 같기도 하 고…너무 길어!”

— А лисицата ти… ушите й… те май приличат на рога… и са толкова дълги!

그러고는 그는 또 웃었다.

И пак се разсмя.

“꼬마야, 좀 심하구나. 속이 보이거나 안 보이거나 하는 보아 뱀 말고는 그릴 줄 모른다니까.”

— Ти си несправедливо, мило мое, аз не можех да рисувам нищо друго освен змии боа — както изглеждат отвън и отвътре.

“아, 괜찮아. 아이들은 알아볼 거야.” 그가 말했다.

— О-о! — рече той. — И така е добре, децата знаят.

나는 그래서 연필로 부리망을 그렸다. 그걸 어린 왕자에게 주려니 가슴이 메어 왔다.

Аз изрисувах с молив един намордник. И като го давах на малкия принц, сърцето ми се сви.

“너 뭔가 숨기고 있지…”

— Ти имаш някакви планове, които аз не зная…

그러나 그는 내게 대답하지 않았다.

Но той не ми отговори.

그저 이렇게 말했다. “아저씨 알지, 내가 지구에 떨어진 지…내일이면 일 년이 야…”

Той ми каза:
— Знаеш ли, утре ще стане една година, откак паднах на земята…

그러고는 잠시 말이 없다 다시 말을 이었다.

Сетне помълча и рече:

“바로 이 근처에 떨어졌었는데…”

— Паднах съвсем близо оттук…

그리곤 얼굴을 붉혔다.

И се изчерви.

그러자 또다시 까닭 모를 설움이 복받쳐 올랐다.

И отново, без да разбирам защо, усетих странна тъга.

그러면서 도 뭔가 의문이 떠올랐다. “그럼 우연이 아니었구나. 일주일 전 너를 만난 날 아침, 사람 사는 마을에서 수천 마일 떨어진 이곳을 홀로 그렇게 걷 고 있었던 것이. 네가 떨어진 곳으로 돌아가고 있던 거야?”

Но хрумна ми един въпрос:
— Значи не беше случайно, че в оная сутрин преди осем дни ти се разхождаше така, съвсем самичък, далеч на хиляда мили от всички населени области! Върна се пак там, дето си паднал?

어린 왕자는 다시 얼굴을 붉혔다.

Малкият принц отново се изчерви.

그래서 머뭇거리며 나는 덧붙여 물었다.

А аз добавих с колебание:

“아마 일주년이라 그런 거겠지? …”

— Може би поради годишнината?

어린 왕자는 다시 얼굴을 붉혔다. 그는 묻는 말에 결코 대 답하진 않았다, 하지만 얼굴을 붉히는 것은 그렇다는 뜻 아 닌가?

Малкият принц пак се изчерви. Той не отговаряше нищо на въпросите, но когато човек се изчервява, това означава „да“, нали?

“아! 난 두렵구나…” 나는 그에게 말했다.

— Ах! — казах му аз. — Страх ме е…

그런데 그는 이렇게 답하는 것이었다.

Но той ми отговори:

“아저씨는 이제 일을 해야 해. 기계 고치던 데로 돌아가. 여기서 아저씨를 기다릴게. 내일 저녁 다시 와…”

— Сега ти трябва да работиш. Трябва да отидеш при машината си. Аз ще те чакам тук. Ела утре вечер…

하지만 안심할 수 없었다. 여우가 떠올랐다. 길들여지면 조금이나마 눈물을 흘릴까 우려되는 것이다…

Но аз не бях успокоен. Спомних си за лисицата. Оставиш ли се да те опитомят, има опасност да поплачеш…

ⅩⅩⅥ

XXVI

우물 쪽으로는 낡아서 무너져 내린 돌담이 있었다. 이튿날 저녁, 일을 마치고 돌아오는데 멀리서 보니 어린 왕자가 다 리를 늘어뜨린 채 그 위에 걸터앉아 있었다. 그리고 그가 하 는 말이 들렸다.

Встрани до кладенеца имаше развалини от стара каменна стена. На следната вечер, когато се върнах след работа, видях още отдалеч моя малък принц седнал горе на развалините провесил нозе. И го чух, като казваше:

“그래 기억 안 나니? 정확히 여기는 아냐!” 그가 말했다.

— Та не си ли спомняш? То не е точно тук!

다음과 같이 대꾸하는 것을 보니 또 다른 목소리가 그에게 답하는 것 같았다.

И сигурно някой друг глас му се обади, защото той отвърна:

“아니야, 아니야. 날짜는 맞는데 장소는 여기가 아닌걸…”

— Да! Да! Денят е този, но мястото не е това…

나는 담벼락을 향해 걸어갔다. 아무것도 보이지 않고 들리 지도 않았지만 어린 왕자는 다시 대꾸하는 것이었다.

Продължих да вървя към стената. Все така не виждах, нито чувах някого. Но малкият принц отново отвърна:

“…물론이지. 내 발자국이 모래 위 어디서 시작되는지 보 면 알잖아. 거기서 날 기다리면 돼. 오늘 밤 그리로 갈게.”

— … Разбира се. Ще видиш де започват следите ми в пясъка. Ще трябва само да ме почакаш там. Аз ще дойда тая нощ.

나는 담벼락에서 이십 미터쯤 떨어져 있었는데 여전히 아 무것도 볼 수 없었다.

Аз бях на двадесет метра от стената и все тъй не виждах нищо.

어린 왕자는 잠시 침묵을 지키다가 다시 말을 이었다.

След кратко мълчание малкият принц продължи:

“네 독은 좋은 거지? 확실히 그렇게 오랫동안 아프게 하는 건 아니지?”

— Имаш ли хубава отрова? Уверена ли си, че няма да ме накараш да се мъча дълго?

나는 조바심에 멈춰 섰다. 하지만 그때까지도 무슨 말인지 모르고 있었다.

Спрях със свито сърце, но все още не можех да разбера.

“그럼 이제 가 봐.” 그가 말했다. “내려가게!”

— Сега отивай си — каза той — … искам да сляза.

그래서 나도 담벼락 아래를 내려다보다 기겁을 하고 말았 다! 거기에는 삼십 초면 우리를 죽음으로 내몰 노란 뱀 한 마 리가 어린 왕자를 향해 대가리를 쳐들고 있었다.

Тогава и аз сам наведох очи към подножието на стената и подскочих! Там, насочена към малкия принц, се бе изправила една от ония жълти змии, които умъртвяват човека в тридесет секунди.

권총을 꺼 내려 호주머니를 뒤지며 곧장 뛰어갔다. 그러나 내 발소리에 그 뱀은 분수대 물줄기 꺼지듯 모래 속으로 스르르 미끄러져 들어가 가벼운 쇳소리를 내며 돌들 사이로 슬그머니 사라져 버렸다.

Бъркайки в джоба, за да измъкна револвера си, аз хукнах, но от шума на стъпките ми змията тихичко се плъзна по пясъка, като ручейче, което замира, и без много да бърза, мушна се с лек металичен звук между два камъка.

담벼락에 이른 그 순간 나는 그저 눈처럼 창백한 내 어린 친구를 겨우 품에 안을 수 있었다.

Стигнах до стената точно навреме, за да мога да взема на ръце моя мъничък принц, бял като сняг.

“도대체 무슨 일이야? 이젠 뱀하고도 말을 다 하고!”

— Каква е тая работа? Сега разговаряш със змиите!

나는 그가 늘 목에 두르고 있던 그 금빛 머플러를 풀어 주 었다. 관자놀이를 물로 적셔 주고 물을 먹여 주었다. 그러나 그럼 이제 가 봐. 내려가게!” 그가 말했다. 감히 아무것도 물어볼 수 없었다. 그는 나를 진지하게 바라 보다 내 목을 두 팔로 껴안았다. 카빈 소총에 맞아 죽어가는 새 가슴처럼 그의 가슴이 뛰는 것이 느껴졌다.

Развих златното му шалче, което той постоянно носеше. Намокрих слепите му очи и го накарах да пие вода. И не смеех да го попитам нищо. Той ме погледна сериозно и обви ръце около шията ми. Усещах, че сърцето му бие като сърце на умиращо птиче, ударено с пушка. Той ми каза:

“정말 기뻐. 비행기 고장 난 데를 알아냈으니. 아저씬 이 제 집에 돌아갈 수 있겠네…”

— Доволен съм, че си разбрал в какво се състои повредата на машината ти. Сега ще можеш да си отидеш у вас…

“어떻게 알았니?”

— Отде знаеш?

천만다행으로 수리에 성공했다고 말해주려던 참인데 이렇 게 말하다니!

Аз тъкмо смятах да му кажа, че въпреки всяко очакване бях успял да поправя повредата.

내 물음에는 아랑곳없이 어린 왕자는 이렇게 덧붙였다.

Той не отговори на въпроса ми, но добави:

“나도 오늘 집으로 돌아가…”

— И аз също тъй днес се връщам в къщи.

그러더니 우울하게 말하는 것이었다.

Сетне каза тъжно:

“내 갈 길이 훨씬 더 멀고…훨씬 더 힘들기도 하고…”

— То е много по-далеч… много по-мъчно…

무언가 심상찮은 일이 일어나고 있음을 느꼈다. 나는 그를 어린아이 안듯이 품에 안았다. 그런데도 어떻게 붙잡아 볼 수도 없이 깊은 구멍 속으로 곧장 빠져들어 가고 있는 것 같 았다…

Чувствувах ясно, че ставаше нещо необикновено. Стисках го в прегръдките си като малко дете и все пак струваше ми се, че той се изплъзва от мене, смъква се отвесно в някаква пропаст и аз не мога да сторя нищо, за да го задържа…

그는 진지한 눈빛으로 아득한 곳을 바라보았다.

Погледът му бе сериозен, зареян много надалеч.

“나는 아저씨가 그려준 양이 있어. 그리고 그 양을 넣어 둘 상자도 있고. 부리망도…”

— Аз имам твоята овца. Имам и сандъка за овцата. Имам и намордника…

그러고는 우수어린 미소를 지었다.

И се усмихна тъжно.

나는 오래 기다렸다. 점차 그의 몸이 더워지고 있음을 느 낄 수 있었다.

Аз чаках дълго. Усещах, че той постепенно се затопля.

“얘야, 무서웠던 게로구나…”

— Мило мое, тебе те беше страх…

물론 두려워하고 있었다! 그러나 그는 살며시 웃었다.

Него, разбира се, го беше страх, но той се засмя тихичко:

“오늘 저녁이 더 무서울걸…”

— Довечера много повече ще ме е страх…

이젠 돌이킬 수 없다는 생각에 온몸이 오싹해졌다. 이제는 그 웃음소리를 영영 다시 들을 수 없다는 생각을 견디지 못 하리라 문득 깨달았던 것이다. 그 웃음은 내게 사막의 샘 같 은 것이었다.

Отново се усетих смразен от усещането на нещо непоправимо. И разбрах, че не можех да понеса мисълта — да не чуя никога вече тоя смях. За мене той беше като извор в пустинята.