Iano Cornario (1546)

Присягам перед Аполлоном дохтором и Асклепием, и Гигиейов, и Панакейов, и вшиткыма богами и богынями, же тоту присягу и повинность буду подля своей можности и совѣсти додержовати.

Apollinem medicum et Aesculapium Hygeamque ac Panacaeam iuro deosque omnes itemque deas testes facio me hoc iusiurandum et hanc contestationem pro viribus et iudicio meo integrum servaturum esse:

Того, кто ня научив лѣкарскому умѣню, буду так честовати, як своих родичох, и буду го зо свого маетку подпоровати. Кедь буде в потребѣ, дам му зо свого, так як и его потомкам дам, и будуть они про мене, як мои братя. Кедь будуть хотѣти ся выучити тому умѣню, буду их выучовати задарь и без всякых варункох. Своим сынам и сынам свого учителя и вшиткым штудентам, котры ся завязали дохторсков присягов, подам цѣлу науку и вшиткы остатны рады. Авшак никому иншому.

Praeceptorem, qui me hanc edocuit artem, parentum loco habiturum, vitam communicaturum eaque, quibus opus habuerit, impertiturum; eos item, qui ex eo nati sunt, pro fratribus masculis iudicare artemque hanc si discere voluerint, absque mercede et pacto edocturum, praeceptionum ac auditionum reliquaeque totius disciplinae participes facturum; tum meos, tum praeceptoris mei filios, immo et discipulos, qui mihi scripto caverint et medico iureiurando addicti fuerint, alium vero praeter hos nullum.

Дохторскы закрокы буду чинити в интересѣ и на хосен хворого, подля своих способностей и суджѣня. Выварую ся вшиткого, што бы было на шкоду и неслушне.

Ceterum quod ad aegros pertinet sanandos, diaetam ipsis constituam pro facultate et iudicio meo commodam, omneque detrimentum et iniuriam ab eis prohibebo.

Не подам никому смертоносный лѣк, хоть бы кто ня о то пожадав, и никому не буду радити на то способ. Жадной женѣ не подам способ на выгнаня плода. Свой живот утримлю в чистотѣ и богобойности, так и свое дохторске умѣня.

Neque vero ullius preces apud me validae erunt, ut cuipiam venenum sim propinaturus neque etiam ad hanc rem consilium dabo. Similiter autem neque mulieri talum vulvae subditicium ad corrumpendum conceptum vel fetum dabo. Porro caste et sancte vitam et artem meam conservabo.

Не буду рѣзати ани тых, котрых мучать камѣнѣ, а тоту операцию лишу дохторам, што суть в том скушены.

Nec vero calculo laborantes secabo, sed viris chirurgiae operariis eius rei faciendae locum dabo.

До каждого дому, де прийду, прийду на хосен хворого, без жадного намѣреного безправного и злого чину. Особливо ся зречу милостного пожитку ци з женами, ци з мужами, ци зо слободныма, ци з рабами.

In quascumque domus ingrediar, ob utilitatem aegrotantium intrabo. Ab omnique iniuria voluntaria inferenda et corruptione cum alia, tum praesertim operum veneriorum abstinebo, sive muliebria sive virilia, liberorumve hominum et servorum corpora mihi contigerint curanda.

Кедь при лѣчѣню и мимо того дознам и увиджу то, что бы мало остати в тайнѣ, тото замовчу и затримлю в тайности.

Quaecumque vero inter curandum videro aut audivero, immo etiam ad medicandum non adhibitus in communi hominum vita cognovero, ea siquidem efferre non contulerit, tacebo et tamquam arcana apud me continebo.

Кедь тоту присягу додержу и не нарушу, най во своем животѣ и во своем умѣню скромно поступлю допереду и зыскам собѣ честованя од вшиткых люди по вшиток час. А кедь тоты заказы переступлю и присягу нарушу, най ся ми стане правый опак.

Hoc igitur iusiurandum mihi integre servanti et non confundenti contingat et vita et arte feliciter frui et apud omnes homines in perpetuum gloriam meam celebrari. Transgredienti autem et peieranti his contraria eveniant.