ГАЛЛЕМАЙЕР: Ну, это как сказать.

HALLEMEIER: To bych si vyprosil.

ДОМИН: Друзья, это страшный шаг. Мы продаём судьбу человечества: у кого в руках секрет; производства, тот станет владыкой мира.

DOMIN: Hoši, to je hrozný krok. Prodáváme osud lidstva; kdo bude mít v rukou výrobu, bude pánem světa.

ФАБРИ: Продавайте!

FABRY: Prodejte!

ДОМИН: Человечество никогда уж не разделается с роботами, никогда не подчинит их себе…

DOMIN: Nikdy už lidstvo nebude s Roboty hotovo, nikdy jich neovládne…

ГАЛЛЬ: Замолчите и продавайте!

DR. GALL: Mlčte a prodejte!

ДОМИН: Конец истории человечества, конец цивилизации…

DOMIN: Konec dějin lidstva, konec civilizace…

ГАЛЛЕМАЙЕР: Какого чёрта! Продавайте, говорят вам!

HALLEMEIER: U všech čertů, prodejte!

ДОМИН: Ладно, друзья! Сам-то я не стал бы колебаться ни минуты. Но ради тех немногих, кого я люблю.

DOMIN: Dobrá hoši! já sám… já bych neváhal ani okamžik; pro těch několik lidí, které miluji…

ЕЛЕНА: А меня ты не спрашиваешь, Гарри?

HELENA: Harry, mne se neptáš?

ДОМИН: Нет, детка. Слишком ответственный момент, понимаешь? Это не для тебя.

DOMIN: Ne, dětino; je to příliš odpovědné, víš? To není nic pro tebe.

ФАБРИ: Кто будет вести переговоры?

FABRY: Kdo půjde vyjednávat?

ДОМИН: Погодите, сначала я принесу рукопись. (Уходит в дверь налево.)

DOMIN: Počkejte, až přinesu rukopis. (Odejde vlevo.)

ЕЛЕНА: Ради бога не ходи, Гарри!

HELENA: Harry, proboha nechoď!

Пауза.

Pauza.

ФАБРИ (смотрит в окно): Уйти от тебя, тысячеглавая смерть; от тебя, взбунтовавшаяся материя, безмозглая толпа. О потоп, потоп… Ещё раз спасти человеческую жизнь на единственном корабле…

FABRY (vyhlíží z okna): Tobě uniknout, tisícihlavá smrti; tobě, vzbouřená hmoto, nesmyslný dave; potopo, potopo, ještě jednou zachránit lidský život na jediné lodi…

ГАЛЛЬ: Не бойтесь, Елена. Мы уедем далеко отсюда и положим, начало образцовой колонии. Начнём новую жизнь…

DR. GALL: Nebojte se, paní Heleno; odplujeme daleko odtud a založíme vzornou lidskou kolonii; začneme žít od počátku…

ЕЛЕНА: О, Галль, молчите!

HELENA: Oh Galle, mlčte!

ФАБРИ (оборачивается): Жизнь стоит того, Елена. И, насколько это зависит от нас, мы сделаем её такой… какой до сих пор слишком мало думали. Это будет крошечное государство с единственным пароходом; Алквист построит нам дом, а вы будете править нами… Ведь в нас столько любви, столько жажды жизни…

FABRY (obrátí se): Paní Heleno, život stojí za to; a pokud záleží na nás, uděláme z něho něco… něco, co jsme zanedbali. Bude to malý státeček s jednou lodí; Alquist nám postaví dům a vy nám budete vládnout… Je v nás tolik lásky, tolik chuti k životu…

ГАЛЛЕМАЙЕР: Ещё бы, дорогой мой.

HALLEMEIER: To si myslím, holenku.

БУСМАН: Ох, милые, я хоть сейчас готов начать всё заново. Зажить совсем просто, на старозаветный лад, по-пастушески… Это как раз то, что мне надо, детки. Покой, чистый воздух…

BUSMAN: Inu lidi, já bych hned začal znovu. Hodně jednoduše, starozákonně, po pastýřsku… Děti, to by bylo něco pro mne. Ten klid, ten vzduch…

ФАБРИ: И наша крохотная колония могла бы стать зародышем будущего человечества. Этакий маленький островок, где человечество пустило бы корни, где оно собиралось бы с силами — духовными и физическими… И, видит бог, я верю: через несколько лет оно снова могло бы начать завоевание мира!

FABRY: A ten náš státeček by mohl být zárodek Příštího lidstva. Víte, takový ostrůvek, kde by se lidstvo zachytilo, kde by sbíralo síly… síly duše i těla… A bůh ví, já věřím, že by za pár set let zas mohlo dobývat světa.

АЛКВИСТ: Вы верите в это сегодня?

ALQUIST: Už dnes věříte?

ФАБРИ: Да, сегодня. И я верю, Алквист, что оно завоюет мир. Человек снова станет властелином земли и моря и породит бесчисленное количество героев, которые понесут своё пылающее сердце впереди человечества. И я верю, Алквист: человек снова станет мечтать о завоевании планет и солнц.

FABRY: Už dnes. A já věřím, Alquiste, že ho dobude. Že zas bude pánem zemí a moří; že zplodí bezpočtu hrdin, kteří ponesou svou hořící duši v čele lidí. A já věřím, Alquiste, že bude znovu snít o dobytí planet a sluncí.

БУСМАН: Аминь. Видите, Елена: положение — ещё не такое безвыходное.

BUSMAN: Amen. Vidíte, paní Heleno, to není tak špatná situace.

Домин резким движением распахивает дверь.

Domin otevře prudce dveře.

ДОМИН (хрипло): Где рукопись старого Россума?

DOMIN (chraptivě): Kde je rukopis starého Rossuma!

БУСМАН: У вас в сейфе. Где же ещё?

BUSMAN: Ve vašem trezoru. Kde by jinde byl?

ДОМИН: Куда девалась рукопись старого Россума?! Кто… её… украл?!

DOMIN: Kam se ztratil rukopis starého Rossuma! Kdo… jej… ukradl!

ГАЛЛЬ: Не может быть!

DR. GALL: Není možno!

ГАЛЛЕМАЙЕР: Проклятье, ведь это…

HALLEMEIER: Zlořečeně, to přece…

БУСМАН: О господи, нет, нет!

BUSMAN: Propána, to snad ne!

ДОМИН: Тише! Кто её украл.

DOMIN: Ticho! Kdo jej ukradl?

ЕЛЕНА (встаёт): Я.

HELENA (vstane): Já.

ДОМИН: Куда ты её девала?

DOMIN: Kam jsi jej dala?

ЕЛЕНА: Гарри, Гарри, я всё скажу! Ради бога, прости меня!

HELENA: Harry, Harry, všechno ti řeknu! Proboha odpusť mi to!

ДОМИН: Куда ты её девала? Говори скорей!

DOMIN: Kam jsi jej dala? Rychle!

ЕЛЕНА: Сожгла… сегодня утром… обе записи.

HELENA: Spálila… dnes ráno… oba opisy.

ДОМИН: Сожгла? В этом камине?

DOMIN: Spálila? Tady v krbu?

ЕЛЕНА (падает на колени): Ради бога, Гарри!

HELENA (vrhá se na kolena): Proboha Harry!

ДОМИН (кидается к камину): Сожгла! (Опускается на колени, роется в пепле.) Ничего, одна зола… Ага, вот! (Вытаскивает обгоревший клочок бумаги, читает). «До-бав-ляя…»

DOMIN (běží ke krbu): Spálila! (Poklekne ke krbu a přehrabává v něm.) Nic, nic než popel… Ah, tuhle! (Vytáhne ohořelý kousek papíru a čte:) “Přidá-ním…”

ГАЛЛЬ: Дайте-ка. (Берёт бумагу, читает.) «Добавляя биоген к…» Больше ничего.

DR. GALL: Ukažte. (Vezme papír a čte:) “Přidáním biogenu do…” Nic víc.

ДОМИН (подымаясь): То самое?

DOMIN (vstává): Je to z toho?

ГАЛЛЬ: Да.

DR. GALL: Je.

БУСМАН: Боже милостивый!

BUSMAN: Bože na nebi!

ДОМИН: Значит, мы пропали.

DOMIN: Tedy jsme ztraceni.

ЕЛЕНА: О Гарри…

HELENA: Oh Harry…

ДОМИН: Встань, Елена!

DOMIN: Vstaň, Heleno!

ЕЛЕНА: Сначала прости, прости…

HELENA: Až odpustíš… až odpustíš…

ДОМИН: Ладно. Только встань, слышишь? Не могу смотреть, когда ты…

DOMIN: Ano, jen vstaň, slyšíš? Nesnesu, abys…

ФАБРИ (поднимает её): Пожалуйста, не мучьте нас.

FABRY (zvedá ji): Prosím nemučte nás.

ЕЛЕНА (встала): Гарри, что я наделала!

HELENA (vstane): Harry, co jsem udělala!

ДОМИН: Да, видишь ли… Сядь, пожалуйста.

DOMIN: Ano, vidíš… Prosím sedni.

ГАЛЛЕМАЙЕР: Как дрожат у вас руки!

HALLEMEIER: Jak se vám třesou ručky!

БУСМАН: Ха-ха, не беда, Елена. Галль с Галлемайером, наверно, знают наизусть, что там было написано.

BUSMAN: Haha, paní Heleno, vždyť snad Gall a Hallemeier vědí zpaměti, co tam bylo napsáno.

ГАЛЛЕМАЙЕР: Конечно, знаем; то есть кое-что знаем.

HALLEMEIER: Rozumí se. To jest, aspoň některé věci.

ГАЛЛЬ: Да, почти всё, кроме биогена и… и энзима «омега». Их вырабатывали так мало… они вводились в микроскопических дозах…

DR. GALL: Ano, skoro všechno, až na biogen a… a… enzym Omega. Ty se vyrábějí tak zřídka… stačí jich tak nepatrná dávka…

БУСМАН: Кто приготовлял эти составы?

BUSMAN: Kdo je dělal?

ГАЛЛЬ: Я сам. Но редко… и всегда — по рукописи. Понимаете, процесс слишком сложный.

DR. GALL: Já sám… jednou za čas… vždycky podle Rossumova rukopisu. Víte, je to příliš složité.

БУСМАН: А что, эти два вещества так уж необходимы?

BUSMAN: Nu a co, záleží tak tuze na těch dvou vodičkách?

ГАЛЛЕМАЙЕР: В общем, да… конечно.

HALLEMEIER: Tak trochu… zajisté.

ГАЛЛЬ: Именно от них зависит жизнеспособность роботов. В них-то весь секрет.

DR. GALL: Totiž na nich závisí, aby to vůbec žilo. To bylo to pravé tajemství.

ДОМИН: Галль! Вы не могли бы восстановить рецепт Россума по памяти?

DOMIN: Galle, nemohl byste popaměti sestavit Rossumův předpis výroby?

ГАЛЛЬ: Исключено.

DR. GALL: Vyloučeno.

ДОМИН: Постарайтесь, Галль! Ради спасения всех нас!

DOMIN: Galle, rozpomeňte se! Pro život nás všech!

ГАЛЛЬ: Не могу. Без опытов — невозможно…

DR. GALL: Nemohu. Bez pokusů to není možno.

ДОМИН: А если поставить опыты?

DOMIN: A kdybyste dělal pokusy…

ГАЛЛЬ: Это может затянуться на годы. И потом… Я ведь не старый Россум.

DR. GALL: To by mohlo trvat léta. A i pak… Nejsem starý Rossum.

ДОМИН (оборачивается к камину): Значит, там… вот это — величайший триумф человеческого духа, друзья. Этот самый пепел. (Шевелит его ногой.) Как теперь быть?

DOMIN (obrátí se ke krbu): Tak tady… tohle byl největší triumf lidského ducha, hoši. Tenhle popel. (Kopne do něho.) Co teď?

БУСМАН (в ужасе): Боже мой! Боже мой!

BUSMAN (v zoufalé hrůze): Bože na nebi! Bože na nebi!

ЕЛЕНА (встаёт): Гарри! Что… я… наделала!

HELENA (vstane): Harry! Co… jsem… udělala!

ДОМИН: Успокойся, Елена. Скажи, зачем ты сожгла?

DOMIN: Buď klidná, Heleno. Řekni, proč jsi to spálila?

ЕЛЕНА: Я погубила вас!

HELENA: Já jsem vás zahubila!

БУСМАН: Боже мой, мы пропали!

BUSMAN: Bože na nebi, jsme ztraceni!

ДОМИН: Замолчите, Бусман! Елена, скажи, зачем ты это сделала?

DOMIN: Ticho, Busmane! Pověz, Heleno, proč jsi to udělala?

ЕЛЕНА: Я хотела… хотела, чтобы мы уехали, мы все? Чтобы не было больше ни комбината, ничего… Чтобы всё вернулось к прежнему… это было так уж-жасно!

HELENA: Chtěla jsem… chtěla jsem, abychom jeli pryč, my všichni! Aby už nebylo továrny a ničeho… Aby se všechno vrátilo… Bylo to tak hrrozné!

ДОМИН: Что именно, Елена?

DOMIN: Co, Heleno?

ЕЛЕНА: То, что люди… что люди стали пустоцветами!

HELENA: To… to, že se lidé stali hluchým květem!

ДОМИН: Не понимаю!

DOMIN: Nerozumím.

ЕЛЕНА: Что перестали рождаться дети… Это кошмар, Гарри! Если бы мы продолжали делать роботов, на земле уж больше никогда не было бы детей… Нана говорила — это кара… Все, все говорили — люди не могут родиться из-за того, что мы делаем столько роботов… И вот поэтому, только поэтому, слышишь?..

HELENA: To, že se přestaly rodit děti… Harry, to je tak děsné! Kdyby se dělali Roboti dál, nikdy by už nebylo dětí… Nána říkala, že to je trest… Všichni, všichni říkali, že se nemohou rodit lidé, protože se dělá tolik Robotů… A proto, jen proto, slyšíš…

ДОМИН: Так вот о чём ты думала?

DOMIN: Heleno, na to hle tys myslela?

ЕЛЕНА: Да, Гарри; я так хотела сделать лучше!

HELENA: Ano. Oh Harry, já jsem to myslela tak dobře!

ДОМИН (вытирает лоб): Мы всё хотели сделать… слишком хорошо… Мы, люди…

DOMIN (utírá si pot): My jsme to myslili… příliš dobře, my lidé.

ФАБРИ: Вы правильно поступили, Елена. Теперь роботы не смогут размножаться. Они вымрут. Через двадцать лет…

FABRY: Udělala jste dobře, paní Heleno. Roboti se už nemohou rozmnožit. Roboti vyhynou. Do dvaceti let…

ГАЛЛЕМАЙЕР: …не останется ни одного из этих мерзавцев.

HALLEMEIER: … nebude už ani jeden z těch ničemů.

ГАЛЛЬ: А человечество останется. Через двадцать лет миром снова овладеют люди, даже если выживут всего лишь несколько дикарей на самом дальнем островке…

DR. GALL: A lidstvo zůstane. Za dvacet let bude svět jejich; i kdyby to byl jen pár divochů na nejmenším ostrově…

ФАБРИ: Всё равно — это станет началом. А раз есть хоть какое-то начало, значит — уже хорошо. Через тысячу лет они догонят нас, а потом пойдут дальше…

FABRY: … bude to začátek. A pokud je nějaký začátek, je dobře. Za tisíc let nás mohou dohonit, a pak půjdou dál než my…

ДОМИН: …и осуществят то, о чём мы лишь заикались в своих помыслах.

DOMIN: … aby splnili, co my jsme jen koktali v myšlenkách.

БУСМАН: Постойте… Ах, я дурак! Господи, как же я раньше об этом не подумал!

BUSMAN: Počkejte… Já hlupák! Bože na nebi, že jsem na to nevzpomněl dávno!

ГАЛЛЕМАЙЕР: Что с вами?

HALLEMEIER: Co máte?

БУСМАН: Пятьсот двадцать миллионов наличными и в чеках! Полмиллиарда в кассе! За полмиллиарда они продадут… За полмиллиарда.

BUSMAN: Pět set dvacet miliónů bankovek a šeků! Půl miliardy v pokladně! Za půl miliardy prodají… Za půl miliardy…

ГАЛЛЬ: Вы бредите, Бусман?

DR. GALL: Blázníte, Busmane?

БУСМАН: Я не джентльмен. Но за полмиллиарда… (Спотыкаясь, бежит к двери налево.)

BUSMAN: Já nejsem džentlmen. Ale za půl miliardy… (Klopýtá vlevo.)

ДОМИН: Куда вы?

DOMIN: Kam jdete?

БУСМАН: Оставьте, оставьте! Матерь божия, за полмиллиарда можно купить всё на свете (Уходит.)

BUSMAN: Nechat, nechat! Matičko boží, za půl miliardy se prodá všechno. (Zajde.)

ЕЛЕНА: Что он задумал? Остановите его!

HELENA: Co chce Busman? Ať zůstane s námi!

Пауза.

Pauza.

ГАЛЛЕМАЙЕР: Ух, душно. Начинается…

HALLEMEIER: Uh, dusno. Začíná se…

ГАЛЛЬ: …агония.

DR. GALL: … agónie.

ФАБРИ (смотрит в окно): Они словно окаменели. Словно ждут, когда на них накатит. И в молчании их будто рождается что-то страшное…

FABRY (vyhlíží z okna): Jsou jako zkamenělí. Jako by čekali, že na ně něco sestoupí. Jako by něco strašného vznikalo jejich mlčením…

ГАЛЛЬ: Душа толпы.

DR. GALL: Duše davu.