— Nu tad zvaigznes pieder man, jo es pirmais par tām iedomājos.

— Значыць, яны мае, раз я першы дадумаўся да гэтага!

— Vai ar to pieliek?

— I гэтага дастаткова?

— Protams. Ja tu atrodi dimantu, kam nav īpašnieka, tas ir tavs. Ja tu atklāj kādu salu, kurai nav īpašnieka, tā ir tava. Ja tev pirmajam rodas kāda doma, tu liec to patentēt — tā ir tava. Bet man pieder zvaigznes, jo līdz šim neviens nav iedomājies, ka arī tās var piederēt.

— Ну безумоўна! Калi ты знойдзеш дыямант, якi нiкому не належыць, ён твой. Калi ты знойдзеш востраў, якi нiкому не належыць, ён твой. Калi ў цябе першага ўзнiкла iдэя, ты бярэш на яе патэнт: яна твая.

— Tas tiesa, — sacīja mazais princis. — Un ko tu dari ar tām?

— I то праўда, — згадзiўся Маленькi прынц. — I што ты з iмi робiш?

— Es tās pārvaldu. Es tās saskaitu un atkal pārskaitu, — atteica biznesmenis. — Tas ir grūti. Bet es esmu nopietns cilvēks!

— Проста распараджаюся iмi. Лiчу i пералiчваю, — адказаў дзялок. — Цяжкая работа. Але я чалавек сур’ёзны.

Mazais princis vēl nebija apmierināts.

Маленькi прынц усё яшчэ не быў задаволены.

— Ja man pieder, piemēram, kāds kaklauts, es varu to aplikt ap kaklu un aiznest projām. Ja man pieder kāda puķe, es varu to noplūkt un paņemt līdz. Bet tu taču nevari noplūkt savas zvaigznes.

— Калi ў мяне ёсць шалiк, я магу закруцiць яго на шыю i ўзяць з сабой. Калi ў мяне ёсць кветка, я магу сарваць яе i ўзяць з сабой. А ты ж не можаш пазбiраць зоркi!

— Nē, bet es varu tās ielikt bankā.

— Не, але я магу пакласцi iх у банк.

— Ko tas nozīmē?

— Як гэта?

— Tas nozīmē, ka es uzrakstu uz maza papīrīša zvaigžņu skaitu. Un pēc tam šo papīru ieslēdzu atvilktnē.

— А так: пiшу на паперчыне, колькi ў мяне зорак. Потым кладу гэтую паперчыну ў шафу i замыкаю яе на ключ.

— Un tas ir viss?

— I ўсё?

— Ar to pietiek!

— Гэтага дастаткова!

“Tas ir jocīgi,” mazais princis nodomāja. “Tas ir pat dzejiski. Tomēr nav sevišķi nopietni.”

«Займальна, — падумаў Маленькi прынц. — I досыць паэтычна. Але не так ужо гэта i сур’ёзна».

Mazajam princim par to, kas ir nopietns, bija savas domas, kuras ļoti atšķīrās no pieaugušo cilvēku domām.

Што сур’ёзна, а што не сур’ёзна — Маленькi прынц разумеў па-свойму, зусiм не так, як дарослыя.

— Man, — viņš piebilda, — pieder kāda puķe, ko es katru dienu aplaistu. Man ir trīs vulkāni, kurus es tīru katru nedēļu. Jo es tīru arī izdzisušo. Nekad nevar būt drošs. Tas, ka viņi man pieder, ir derīgi kā maniem vulkāniem, tā manai puķei. Bet tu neesi derīgs zvaigznēm…

— У мяне ёсць кветка, — сказаў ён. — I я штодня палiваю яе. У мяне ёсць тры вулканы, i я штодня чышчу iх. Чышчу нават той, якi даўно патух. Да прыгоды не тры годы! Гэта карысна маiм вулканам, гэта карысна маёй кветцы, каб я валодаў iмi. А якая карысць ад цябе зоркам?..

Biznesmenis atvēra muti, bet neatrada nekā , ko atbildēt, un mazais princis devās projām.

Дзялок разявiў рот, але не знайшоў, што адказаць, i Маленькi прынц пайшоў далей.

“Pieaugušie nudien ir ārkārtīgi dīvaini,” viņš teica sev, ceļodams tālāk.

«Дарослыя сапраўды проста звышнезвычайныя людзi», — падумаў ён дарогаю.

XIV

РАЗДЗЕЛ ХIV

Piektā planēta bija pavisam savāda. Tā bija pati mazākā no visām. Tur bija tieši tik daudz vietas, lai novietotu vienu laternu un vienu laternu iededzinātāju.

Пятая планета была надзвычай цiкавая. Яна аказалася найменшай з усiх. Там хапала месца толькi для вулiчнага лiхтара i лiхтаршчыка.

Mazais princis nekādi nevarēja saprast, kam varētu noderēt kaut kur debesīs, uz planētas, kur nav ne māju, ne iedzīvotāju, tāda laterna un tāds laternu iededzinātājs. Taču viņš nodomāja:

Маленькi прынц нiяк не мог дацямiць, навошта патрэбен быў у небе, на бязлюднай, пустой планеце, вулiчны лiхтар i лiхтаршчык. Аднак ён падумаў:

“Var jau būt, ka šis cilvēks ir absurds. Tomēr viņš nav tik bezjēdzīgs kā karalis, kā godkārīgais, kā biznesmenis un kā dzērājs. Viņa darbam vismaz ir kāda jēga. Kad viņš aizdedzina savu laternu, tad šķiet, it kā viņš liktu rasties vēl vienai zvaigznei vai puķei. Kad viņš izdzēš savu laternu, viņš iemidzina savu puķi vai zvaigzni. Tā ir ļoti skaista nodarbošanās. Tā patiešām ir derīga, jo tā ir skaista.”

«Можа, гэты чалавек не ў сваiм розуме? I ўсё ж ён не такi дурны, як кароль, славалюб, дзялок i п’янiца. У яго рабоце ёсць хоць нейкi сэнс. Калi ён запальвае свой лiхтар — дык нiбыта нараджаецца яшчэ адна зорка цi кветка. Калi гасiць яго — дык нiбы зорка цi кветка засынаюць. Цудоўны занятак. Гэта сапраўды карысна, таму што прыгожа».

Sasniedzis planētu, mazais princis goddevīgi sveicināja laternu iededzinātāju:

Прынц ступiў на планету i з павагай павiтаўся з лiхтаршчыкам.

— Labdien. Kādēļ tu nupat izdzēsi savu laternu?

— Дзень добры. Навошта ты зараз патушыў свой лiхтар?

— Tāda ir pavēle, — atbildēja laternu iededzinātājs. — Labdien.

— Такi ўгавор, — адказаў лiхтаршчык. — Добры дзень.

— Kāda tad ir pavēle?

— Якi ўгавор?

— Izdzēst laternu. Labvakar.

— Патушыць лiхтар. Добры вечар.

Un viņš to izdzēsa.

I ён запалiў яго.

— Bet kālab tu to atkal aizdedzini?

— Тады навошта ж ты зноў запалiў яго?

— Tāda ir pavēle, — atbildēja laternu iededzinātājs.

— Такi ўгавор, — адказаў лiхтаршчык.

— Es nesaprotu, — teica mazais princis.

— Нiчога не разумею, — пацiснуў плячыма Маленькi прынц.

— Tur nav nekā ko nesaprast, — sacīja laternu iededzinātājs. — Pavēle paliek pavēle. Labdien.

— А тут i разумець няма чаго, — сказаў лiхтаршчык, — угавор ёсць угавор. Добры дзень.

Un viņš izdzēsa savu laternu.

I патушыў лiхтар.

Pēc tam viņš noslaucīja no pieres sviedrus ar sārti rūtotu kabatas lakatiņu.

Потым выцер успацелы лоб чырвонай клятчастай насоўкай i сказаў:

— Man ir briesmīgs amats. Senāk tas bija jēdzīgāks. No rīta izdzēsu laternu un vakarā to aizdedzināju. Man bija laiks dienu atpūsties un nakti gulēt…

— Цяжкае ў мяне рамяство. Колiсь гэта было разумна. Уранку я тушыў свой лiхтар, а ўвечары запальваў. I рэштка дня заставалася ў мяне, каб адпачыць, а рэштка ночы — каб выспацца…

— Vai tad pavēle kopš tā laika mainīta?

— А што, з тае пары ўгавор змянiўся?

— Pavēle nav mainīta, — paskaidroja laternu iededzinātājs. Tā jau ir mana nelaime! Gadu no gada planēta griežas aizvien ātrāk, bet pavēle palikusi tā pati.

— Угавор якраз i не змянiўся, — уздыхнуў лiхтаршчык. — У гэтым уся бяда. Планета з году ў год абарочваецца ўсё хутчэй, а ўгавор застаецца нязменным!

— Un kā ir tagad? — vaicāja mazais princis.

— Ну i?.. — цiкавiўся Маленькi прынц.

— Tagad, kad planēta apgriežas reizi minūtē, man vairs nav ne mirkļa atpūtas. Es aizdedzinu un izdzēšu laternu reizi minūtē!

— Ну i цяпер, калi яна робiць адзiн абарот за хвiлiну, у мяне не стала нi секунды пярэдыху. Штохвiлiны то запальвай, то гасi!

— Tas nu gan ir jocīgi! Dienas pie tevis ilgst vienu minūti!

— От смешна! Днi доўжацца ўсяго хвiлiну!

— Tas nemaz nav jocīgi, — atteica laternu iededzinātājs. — Pagājis jau vesels mēnesis, kopš mēs sarunājamies.

— I зусiм не смешна, — запярэчыў лiхтаршчык. — Мы ўжо цэлы месяц размаўляем з табой.

— Vesels mēnesis?

— Месяц?!

— Jā. Trīsdesmit minūtes. Trīsdesmit dienu! Labvakar.

— Канечне. Трыццаць хвiлiн. Трыццаць дзён! Добры вечар!

Un viņš atkal aizdedzināja savu laternu.

I ён зноў запалiў лiхтар.

Mazajam princim aizvien vairāk iepatikās šis laternu iededzinātājs, kas bija tik uzticīgs pavēlei.

Маленькi прынц з любоўю глядзеў на лiхтаршчыка, якi быў так шчыра верны ўгавору.

Viņš atcerējās, kā pats kādreiz bija meklējis saulrietus, pārbīdīdams krēslu. Viņš gribēja palīdzēt savam draugam.

На памяць прыйшло, як ён калiсьцi перастаўляў з месца на месца крэсла, каб лiшнi раз паглядзець на захад сонца… I яму захацелася памагчы сябру.

— Paklau… es zinu kādu līdzekli, kā tu varētu atpūsties, kad vien gribētu…

— Паслухай… я ведаю, як ты можаш адпачыць, калi захочаш…

— Es jau sen to gribu, — sacīja laternu iededzinātājs.

— Я ўжо даўно, хачу, — сказаў лiхтаршчык.

Jo var taču turēt doto vārdu un tai pašā laikā slinkot. Mazais princis turpināja:

Можна ж быць i верным слову i адначасова лянiўцам.

— Tava planēta ir tik maziņa, ka tu vari to apstaigāt trīs soļos. Tev tikai jāiet pavisam lēnam, lai tu arvien atrastos saulē. Kad tu gribēsi atpūsties, tu soļosi… un diena būs tik gara, cik tu to vēlēsies…

Маленькi прынц гаварыў далей:
— Твая планета настолькi маленькая, што ты трыма крокамi абыдзеш яе ўсю. I табе проста трэба iсцi з такой хуткасцю, каб увесь час быць на сонцы. Захочацца адпачыць — дык ты iдзi, iдзi… I дзень будзе працягвацца столькi, колькi захочаш.

— Nekāda labuma no tā nav, — noteica laternu iededzinātājs. Par visu vairāk dzīvē man tīk gulēt.

— Ну, ад гэтага мне толку мала, — сказаў лiхтаршчык. — Больш за ўсё на свеце я люблю спаць.

— Tad ir slikti, — sacīja mazais princis.

— Тады дрэнна, — цяжка ўздыхнуў Маленькi прынц.

— Tad ir slikti, — apliecināja laternu iededzinātājs. — Labdien. —

— Дрэнна, — згадзiўся лiхтаршчык. — Добры дзень.

Un viņš izdzēsa savu laternu.

I патушыў лiхтар.

“Šo cilvēku,” mazais princis nodomāja, turpinot ceļojumu, “šo cilvēku visi pārējie nicinās, ir karalis, ir godkārīgais, ir dzērājs, ir biznesmenis. Tomēr vienīgi viņš man neliekas smieklīgs. Varbūt tādēļ, ka viņš nodarbojas ar kaut ko citu, nevis pats ar sevi.”

«Гэтым чалавекам, — ужо зноў у дарозе падумаў Маленькi прынц, — гэтым чалавекам пагарджалi б усе астатнiя: i кароль, i славалюб, i п’янiца, i дзялок. А па-мойму, ён адзiны з iх усiх, хто не смешны. Мабыць таму, што думае не толькi пра сябе».

Tad mazais princis smagi nopūtās:

Ён з жалем уздыхнуў i падумаў яшчэ:

“Vienīgi viņš varētu būt mans draugs. Bet viņa planēta patiesi ir pārāk maza. Tur nav vietas diviem…”

«Бадай, адзiны чалавек, з кiм я мог бы пасябраваць. Але яго планета сапраўды надта маленькая. На двух не хопiць месца».

Mazais princis neuzdrošinājās atzīties, ka viņš skumst pēc šīs brīnumainās planētas, it īpaši tādēļ, ka tur divdesmit četrās stundās var redzēt tūkstoš četri simti četrdesmit saulrietu.

Маленькi прынц нават сабе не асмелiўся прызнацца, што яму шкада было пакiдаць гэтую блаславёную планету больш за ўсё з-за тысячы чатырохсот сарака захадаў сонца!

XV

РАЗДЗЕЛ ХV

Sestā planēta bija desmitreiz lielāka. Tur dzīvoja kāds vecs kungs, kas rakstīja milzīgas grāmatas.

Шостая планета была ў дзесяць разоў большая за папярэднюю. На ёй жыў дзядуля, якi пiсаў таўшчэзныя кнiгi.

— Skat! Pētnieks! — viņš iesaucās, kad ieraudzīja mazo princi.

— Эге! А вось i падарожнiк! — узрадаваўся ён, калi заўважыў Маленькага прынца.

Mazais princis apsēdās uz galda un mazliet atvilka elpu. Viņš jau bija tik ilgi ceļojis!

Маленькi прынц сёў на стол, каб аддыхацца. Ён ужо так здарожыўся!

— No kurienes tu nāc? — vaicāja vecais kungs.

— Адкуль ты? — спытаў яго дзядуля.

— Kas ir šī lielā grāmata? — jautāja mazais princis. — Ko jūs še darāt?

— Што гэта за кнiга, такая тоўстая? — пацiкавiўся Маленькi прынц. — Што вы тут робiце?

— Es esmu ģeogrāfs, — atbildēja vecais kungs.

— Я географ, — адказаў стары.

— Kas tas ir — ģeogrāfs?

— А што такое — географ?

— Tas ir zinātnieks, kas zina, kur atrodas jūras, upes, pilsētas, kalni un tuksneši.

— Гэта вучоны, якi ведае, дзе знаходзяцца моры, рэкi, гарады, горы i пустынi.

— Tas ir ļoti interesanti, — sacīja mazais princis. — Tā beidzot patiesi ir īsta profesija! —

— От цiкава! — адразу ажывiўся Маленькi прынц. — Вось нарэшце сапраўдны занятак!

Un viņš pārlaida skatienu ģeogrāfa planētai. Viņš vēl nekad nebija redzējis tik diženu planētu.

I ён акiнуў вачыма планету географа. Нiколi яшчэ ён не бачыў такой велiчнай планеты.

— Jūsu planēta ir ļoti skaista. Vai še ir okeāni? 

— У вас вельмi прыгожая планета. Тут ёсць акiяны?

— To es nevaru zināt, — sacīja ģeogrāfs. 

— Не магу гэтага ведаць, — адказаў географ.

— Ā! — Mazais princis bija vīlies. — Un kalni?

— Ну-у… — Маленькi прынц быў расчараваны. — А горы?

— To es nevaru zināt, — atteica ģeogrāfs.

— Не магу гэтага ведаць, — адказаў географ.

— Un pilsētas un upes, un tuksneši?

[Bilinguator: — А гарады, рэкі, пустыні?]

—Arī to es nevaru zināt, — atteica ģeogrāfs.

[Bilinguator: І гэтага я таксама не магу ведаць.]

— Bet jūs taču esat ģeogrāfs!

— Але ж вы географ!

— Tas tiesa, — sacīja ģeogrāfs, — bet es neesmu pētnieks. Man ļoti vajadzīgi pētnieki. Ģeogrāfs pats neuzskaita pilsētas, upes, kalnus, jūras, okeānus un tuksnešus.

— Правiльна, — адказаў географ, — але не падарожнiк. Мне так не хапае падарожнiкаў. Геаграфiя не займаецца падлiкам гарадоў, рэк, гор, мораў, акiянаў i пустынь.

Ģeogrāfs ir pārāk svarīga persona, lai klaiņotu apkārt. Viņš neatstāj savu biroju. Toties viņš pieņem pētniekus. Viņš tos izjautā un pieraksta viņu atmiņas. Ja kāda pētnieka atmiņas viņam šķiet interesantas, ģeogrāfs liek aizpildīt anketu par pētnieka tikumību.

Географ — надта важная асоба, географу няма часу на пагулянкi. Ён не выходзiць са свайго кабiнета i толькi прымае падарожнiкаў. Падарожнiкi расказваюць пра свае вандраваннi, а географ запiсвае пачутыя навiны. Калi якое-небудзь паведамленне выклiкае iнтарэс, географ наводзiць даведкi, цi прыстойны чалавек гэты падарожнiк.

— Гэта навошта ж?

— Ды калi ж падарожнiк пачне хлусiць, то ў падручнiках геаграфii не разбяры-бяры што будзе! Або калi ён ласы да чаркi — таксама бяда.

— Kādēļ tā? — vaicāja mazais princis.

— А чаму? — не зразумеў Маленькi прынц.

— Tādēļ, ka dzērājiem viss rādās dubulti. Un tad ģeogrāfs atzīmētu divus kalnus tur, kur ir tikai viens.

— Таму што ў п’янiц дваiцца ў вачах. I дзе на самой справе адна гара, там географ адзначыць дзве.

— Es pazīstu kādu, kas būtu slikts pētnieks, — teica mazais princis.

— Я знаёмы з адным чалавекам, — задуменна сказаў Маленькi прынц, — з яго атрымаўся б кепскi падарожнiк.

— Tas ir iespējams. Tātad, ja pētnieka tikumība izrādās nevainojama, mēs uzrakstām anketu par viņa atklājumu.

— Усё магчыма. Ну, а калi прыстойнасць падарожнiка не выклiкае падазрэнняў, тады правяраюць яго адкрыццё.

— Vai atklājumu dodas apskatīt?

— Iдуць глядзець?

— Nē. Tas būtu pārāk sarežģīti. Mēs pieprasām, lai pētnieks sagādā pierādījumus. Ja ir runa, piemēram, par kāda liela kalna atklāšanu, mēs pieprasām, lai viņš atnes no tā lielus akmeņus.

— Ну не. Гэта надта складана. Проста ад падарожнiка патрабуюцца доказы. Калi, да прыкладу, справа ходзiць пра адкрыццё якой-небудзь вялiкай гары, яму неабходна прынесцi вялiкiя камянi.

Ģeogrāfs pēkšņi kļuva nemierīgs.

— Bet tu taču nāc no tālienes! Tu esi pētnieks! Tu man aprakstīsi savu planētu!

Але ж ты, — нечакана ўсхваляваўся географ, — ты ж прыйшоў сюды здалёк! Ты ж падарожнiк! Хутчэй апiшы мне сваю планету!

Un ģeogrāfs, atvēris savu grāmatu, noasināja zīmuli. Pētnieku stāstus vispirms pieraksta ar zīmuli. Tikai pēc tam, kad pētnieks sagādājis pierādījumus, atklājums tiek ierakstīts ar tinti.

Географ разгарнуў кнiгу запiсаў, завастрыў аловак. Расказы падарожнiкаў запiсваюцца спачатку алоўкам. А потым ўжо, калi падарожнiк доказамi пацвердзiць сваё адкрыццё, тыя расказы перапiсваюць чарнiлам.

— Es klausos, — ģeogrāfs teica.

— Ну? — падахвоцiў географ.

— Manās mājās nav sevišķi interesanti, — mazais princis iesāka. — Tur viss ir tik mazs! Man ir trīs vulkāni. Divi degoši un viens apdzisis. Bet nekad jau nevar būt drošs.

— Ды на маёй радзiме няма нiчога асаблiва цiкавага, — сказаў Маленькi прынц. — Яна зусiм маленькая. Ёсць у мяне тры вулканы. Два вулканы дзейнiчаюць, а адзiн патух. Але ж да прыгоды не тры годы.

— Nekad jau nevar būt drošs, — ģeogrāfs atkārtoja.

— Праўда, цi мала што можа стацца, — згадзiўся географ.

— Man ir arī puķe.

— А яшчэ ёсць у мяне кветка.

— Puķes mēs neatzīmējam, — teica ģeogrāfs.

— Мы не запiсваем кветак, — папярэдзiў географ.

— Kādēļ gan ne? Tās ir visskaistākās!

— Гэта чаму ж?! Гэта ж сама прыгожае!

— Tādēļ, ka puķes ir īslaicīgas.

— Таму што кветкi эфемерныя.

— Ko nozīmē “īslaicīgas”?

— Як гэта — эфемерныя?

— Ģeogrāfijas grāmatas, — sacīja ģeogrāfs, — ir pašas vērtīgākās no visām grāmatām. Tās nekad nenoveco. Ļoti reti atgadās, ka kalns mainītu savu vietu. Ārkārtīgi reti kāds okeāns izsīkst. Mēs aprakstām mūžīgas lietas.

— Кнiгi па геаграфii, — важна растлумачыў географ, — сама каштоўныя кнiгi на свеце. Яны нiколi не выходзяць з моды. Амаль не здараецца, каб гара пераходзiла з месца на месца. Амаль не здараецца, каб акiян высыхаў. Мы пiшам пра вечнае.

— Bet izdzisuši vulkāni var sākt darboties,— viņu pārtrauca mazais princis. — Ko nozīmē “īslaicīgs”?

— Але патухлыя вулканы могуць абудзiцца, — перапынiў Маленькi прынц. — Што такое — «эфемерны?»