— Mały przyjacielu, chcę usłyszeć twój śmiech…

— Бәләкәсем, мин һинең көлгәнеңде тағын тыңлағым килә…

Odpowiedział:

Әммә ул:

— Tej nocy mija rok. Moja gwiazda znajdzie się dokładnie nad miejscem, gdzie spadłem rok temu…

— Бөгөн төндә бер йыл тула. Минең йондоҙом тап шул мин бер йыл элек килеп төшкән урындың осонда торасаҡ… — тине.

— Mały przyjacielu, prawda, to był tylko zły sen o żmii, o spotkaniu i o gwieździe…

— Тыңла әле, сабый, былар барыһы ла — йылан да, йондоҙ менән осрашыу — насар төш кенә, шулай бит?

Nie odpowiedział na moje pytanie.

Тик ул яуап бирмәне.

— Tego, co najważniejsze, okiem zobaczyć nie można…

— Иң мөһиме — күҙ менән күреп булмағаны… — тине ул.

— Oczywiście.

— Эйе, әлбиттә…

— To samo jest z kwiatem. Jeśli kochasz kwiat, który znajduje się na jednej z gwiazd, jakże przyjemnie jest patrzeć w niebo. Wszystkie gwiazdy są ukwiecone…

— Был сәскә менән кеүек. Әгәр, ҡайҙалыр алыҫ йондоҙҙа үҫкән сәскәне яратаһың икән, төндә күккә ҡарауы рәхәт. Бар йондоҙҙар ҙа сәскә ата.

— Oczywiście…

— Эйе, шулай…

— To samo z wodą. Ta, której dałeś mi się napić, była jak muzyka. Z powodu bloku i liny…Przypominasz sobie… była tak dobra…

— Был һыу менән кеүек. Һин миңә һыу эсеп туйынырға биргәндә, ул гүйә моң ине, барыһы ла сығыр менән бау арҡаһында… Иҫләйһеңме? Ул бик тә яҡшы ине.

— Oczywiście.

— Эйе, әлбиттә шулай…

— Nocą będziesz oglądać gwiazdy. Moja jest zbyt mała, abym mógł pokazać ci, gdzie jest. To lepiej. Moja gwiazda będzie dla ciebie jedną spośród wielu gwiazd… Dlatego przyjemnie ci będzie patrzeć na gwiazdy. Każda z nich będzie twoim przyjacielem. Chcę ci zrobić prezent.

— Төндә һин йондоҙҙарға ҡарарһың. Минең йондоҙом бигерәк бәләкәй, мин һиңә уны күрһәтә алмайым. Былай яҡшыраҡ та. Ул һинең өсөн тик йондоҙҙарҙың береһе буласаҡ. Һәм һин йондрҙҙарға ҡарарға ярата башлаясаҡһың… Улар барыһы ла һинең дуҫтарың булып китәсәктәр. Һәм һуңынан, мин һиңә бер ни бүләк итермен…

Zaśmiał się znowu.

Шунан ул көлөп ебәрҙе.

— Mały przyjacielu! Mały przyjacielu, twój śmiech sprawia mi tyle radości!

— Эх, сабый, сабый, мин шул тиклем һинең көлгәнеңде яратам!

— To właśnie będzie mój prezent… W zamian za wodę…

— Ошо минең бүләгем булыр ҙа инде… был һыу менән булған кеүек буласаҡ…

— Nie rozumiem…

— Нисек инде улай?

— Gwiazdy dla ludzi mają różne znaczenie. Dla tych, którzy podróżują, są drogowskazami. Dla innych są tylko małymi światełkami. Dla uczonych są zagadnieniami. Dla mego Bankiera są złotem. Lecz wszystkie te gwiazdy milczą. Ty będziesz miał takie gwiazdy, jakich nie ma nikt.

— Һәр бер кешенең үҙ йондоҙҙары була. Берәүҙәренә — илдәр гиҙеп йөрөгәндәренә — улар юл күрһәтәләр. Икенселәренә улар ябай ғына бәләкәй ут бөртөктәре. Ғалимдар өсөн — сисергә кәрәкле мәсьәлә кеүек. Минең таныш эшҡыуарым өсөн улар — алтын. Тик былар барыһы өсөн дә йондоҙар өнһөҙ. Ә һинең йондоҙҙарың бөтөнләй ҙә үҙенсәлекле буласаҡ…

— Co chcesz przez to powiedzieć?

— Нисек улай?

— Gdy popatrzysz nocą w niebo, wszystkie gwiazdy będą się śmiały do ciebie, ponieważ ja będę mieszkał i śmiał się na jednej z nich. Twoje gwiazdy będą się śmiały.

— Һин төндә күккә ҡарарһың да, ә унда бит мин йәшәгән, мин көлгән йондоҙ буласаҡ, — һәм һин бөтә йондоҙҙарҙың көлгәнен ишетерһең. Һинең көлә белгән йондоҙҙарың буласаҡ!

I zaśmiał się znowu.

Һәм ул үҙе көлөп ебәрҙе.

— A gdy się pocieszysz (zawsze się w końcu pocieszamy), będziesz zadowolony z tego, że mnie znałeś. Będziesz zawsze mym przyjacielem. Będziesz miał ochotę śmiać się ze mną. Będziesz od czasu do czasu otwierał okno — ot, tak sobie, dla przyjemności.

— Һәм йыуанғандан һуң (һөҙөмтәһендә гел йыуаныс табаһың), ҡасандыр мине белеүеңә һин бик шат буласаҡһың. Һин гел миңә дуҫ булсаҡһың. Һин минең менән көлөргә теләрһең. Ҡайһы саҡта һин тәҙрәләреңде ошолай шар итеп асып ебәрерһең дә, һиңә рәхәт булып китер…

Twoich przyjaciół zdziwi to, że śmiejesz się, patrząc na gwiazdy. Wtedy im powiesz: „Gwiazdy zawsze pobudzają mnie do śmiechu”. Pomyślą, że zwariowałeś. Zrobiłem ci brzydki figiel.

Һәм һинең дуҫтарың да аптыраясаҡтар, нимә ул әле һин күккә ҡарап көләһең тип. Ә һин уларға: «Эйе, эйе, мин гел йондоҙҙарға ҡарап көләм!» тип әйтерһең. Һәм улар һин аҡылдан яҙған тип уйларҙар. Бына ниндәй яуыз шаярыу ҡылырмын мин һинең менән.

I znowu się zaśmiał.

Һәм ул ҡабат көлөп ебәрҙе.

— To tak, jakbym ci dał zamiast gwiazd mnóstwo małych dzwoneczków, które potrafią się śmiać.

— Әйтерһең дә йондоҙҙар урынына мин һиңә бер өйөм көлкөләс ҡыңғырауҙар бүләк иткәнмен…

Śmiał się ciągle. Po chwili spoważniał.

Ул йәнә көлөп ебәрҙе. Һуңынан ҡабат етдиләнде:

— Tej nocy… wiesz… nie przychodź…

— Беләһеңме… бөгөн төндә… килмәһәң яҡшыраҡ.

— Nie opuszczę cię.

— Мин һине ҡалдырмам.

— Będę robił wrażenie cierpiącego… będę wyglądał tak, jakbym umierał. O, tak! Nie przychodź patrzeć na to, nie warto.

— Һиңә мин ауыртыуҙан ғазапланам тип күренермен… хатта үлеп барған кеүек күренермен. Шулай була шул ул. Килмә, кәрәкмәй.

— Nie opuszczę cię.

— Мин һине ҡалдырмайым.

Zaniepokoił się.

Ул нимәгәлер борсоулы ине.

— Mówię ci to także… z powodu żmii. Nie chcę, żeby cię ukąsiła. Żmije są złośliwe. Mogą ugryźć dla przyjemności.

— Беләһеңме… был йылан арҡаһында ла… Ә әгәр ул һине саҡһа… Йыландар яуыз бит. Кемделер сағырға улар өсөн рәхәтлек.

— Nie opuszczę cię.

— Мин һине ҡалдырмам.

Jakaś myśl uspokoiła go.

Һәм ул ҡапыл тынысланды:

— Co prawda żmija nie ma dostatecznej ilości trucizny, aby ugryźć drugi raz…

— Ә ысынында, уның ағыуы икәүгә етмәҫ…

Tej nocy nie zauważyłem, kiedy wyruszył w drogę. Wymknął się bezszelestnie. Gdy udało mi się go dogonić, szedł zdecydowanym krokiem.

Был төндә мин уның киткәнен һиҙмәй ҡалғанмын. Ул шым ғына юҡ булды. Мин уны ҡыуып еткән мәлдә, ул тиҙ һәм ҡыйыу аҙымдар менән атлап бара ине.

Powiedział mi tylko:
— Ach, jesteś tu…

— Ә, был һинме… — тип кенә өндәште ул.

Wziął mnie za rękę. Jeszcze się niepokoił:

Һәм ҡулымдан тотто. Тик ул ниңәлер хафалана ине.

— Nie masz racji. Będzie ci przykro. Będę robić wrażenie umarłego, a to nie będzie prawda.

— Бушҡа һин минең менән китеп бараһың. Миңә ҡарауы һиңә ауыр буласаҡ. Һиңә мин үлеп барам тип күренәсәк, әммә был ысын түгел…

Milczałem.

Мин өндәшмәй инем.

— Rozumiesz. To bardzo daleko. Nie mogę zabrać ze sobą tego ciała. Jest za ciężkie.

— Беләһеңме… был бик алыҫ. Минең тәнем бик ауыр. Мин уны алып китә алмам.

Milczałem.

Мин өндәшмәй инем.

— To będzie jak stara, porzucona łupina. W starych łupinach nie ma nic strasznego.

— Тик был бит иҫке ҡабығыңды сисеп ташлау менән бер. Бында ҡайғылы бер ни ҙә юҡ…

Milczałem.

Мин өндәшмәй инем.

Powoli się zniechęcał. Lecz zrobił jeszcze wysiłek:

Ул әҙерәк бойоғоп төштө. Тик шулай ҙа көсөн йыйып тағы берҙе ынтылды:

— To będzie ładnie. Ja też będę patrzeć na gwiazdy. Wszystkie gwiazdy będą studniami z zardzewiałym blokiem, Wszystkie gwiazdy dadzą mi pić.

— Беләһеңме, бик тә шәп буласаҡ. Мин дә йондоҙҙарға ҡараясаҡмын. Һәм бөтә йондоҙҙар тап шул шығырлаған сығырлы боронғо ҡоҙоҡтар кеүек буласаҡ. Һәм һәр береһе миңә һыу менән туйынырға бирер…

Milczałem.

Мин өндәшмәнем.

— To będzie takie zabawne. Ty będziesz miał pięćset milionów dzwoneczków, a ja pięćset milionów studni…

— Уйлап ҡара әле ниндәй мәрәкә! Һинең биш йөҙ миллион ҡыңғырауың буласаҡ, ә минең — биш йөҙ миллион шишмәм…

I nagle urwał, ponieważ się rozpłakał…

Һәм бында ул да тымды, сөнки илап ебәрҙе…

— To tu. Pójdę sam jeden krok naprzód.

— Бына беҙ килеп тә еттек. Миңә яңғыҙыма аҙым эшләргә мөмкинлек бир.

Usiadł jednak, ponieważ bał się.

Һәм ул ҡомға ултырҙы, сөнки уға ҡурҡыныс булып китте.

Powiedział jeszcze:

Һуңынан ул:

— Wiesz… moja róża… jestem za nią odpowiedzialny. A ona jest taka słaba. I taka naiwna. Ma cztery nic niewarte kolce dla obrony przed całym światem.

— Беләһеңме… минең розам… мин уның өсөн яуаплы. Ә ул шул тиклем көсһөҙ! Һәм шундай эскерһеҙ. Уның ни бары дүрт йәлсел энәһе генә бар, донъянан башҡа һаҡланырлыҡ бер нәмәһе лә юҡ… — тине.

Usiadłem, nie mogłem utrzymać się na nogach.

Мин дә ултрыҙым, сөнки аяҡтарым тотмай китте. Ул:

— Tak… to wszystko… — powiedział.

— Йә… шуның менән тамам… — тине.

Wahał się jeszcze chwilę, później wstał. Zrobił krok. Nie mogłem się poruszyć.

Бер дәҡиғәт һуҙҙы ла тороп баҫты. Һәм бер генә аҙым эшләне. Ә мин ҡыбырлай алмай инем.

Żółta błyskawica mignęła koło jego nogi. Chwilę stał nieruchomo. Nie krzyczał. Osunął się powoli, jak pada drzewo. Piasek stłumił nawet odgłos upadku.

Аяғы аҫтында, әйтерһең дә, һары йәшен ялтланы. Бер аҙ ул хәрәкәтһеҙ ине әле. Ҡысҡырып та ебәрмәне. Һуңынан ҡоланы — яйлап, ағас ҡолаған кеүек. Яйлап һәм ишетелмәҫлек итеп, ҡом бит бар тауыштарҙы баҫа.

ROZDZIAŁ 27

XXVII

A dzisiaj minęło już sześć lat. Nigdy jeszcze nie opowiadałem tej historii. Moi koledzy cieszyli się bardzo z mego powrotu. Byłem smutny, lecz mówiłem im:
— To zmęczenie…

Бына алты йыл үтеп тә китте… Мин был турала әле берәүгә лә һөйләмәй инем. Мин ҡайтҡанда, иптәштәрем мине иҫән-һау күрергә бик шат инеләр. Күңелһеҙ булды ул миңә, тик мин:
— Мин арыным… — тип әйтә инем.

Teraz trochę się pocieszyłem. To znaczy… jeszcze niezupełnie. Lecz wiem na pewno, że wrócił na swoją planetę, ponieważ o wschodzie słońca nie znalazłem jego ciałka. Nie było ciężkie to ciało… I bardzo lubię słuchać nocą gwiazd. To tak jakby pięćset milionów dzwoneczków…

Шулай ҙа яйлап ҡайғым баҫылды. Был иһә… Тулыһынса түгел. Тик мин беләм, ул үҙенең бәләкәй ҡауҡабына әйләнеп ҡайтты, сөнки таң атҡанда мин уның тәнен ҡомда тапманым. Әллә ни ауыр булмаған ул. Ә төндәре менән мин йондоҙҙарҙы тыңларға яратам. Гүйә биш йөҙ миллион ҡыңғырау…

Ale zdarzyła się rzecz dziwna… Zapomniałem dorobić rzemień do kagańca, który narysowałem Małemu Księciu. Nie będzie mógł go nałożyć barankowi. Pytam nieraz siebie, co dzieje się na jego planecie? Możliwe, że baranek zjadł różę…

Тик бына нимәһе ғәжәп. Мин бәрәс өсөн морондоҡ төшөргәндә, ҡайышбау тураһында онотҡанмын! Бәләкәй шаһзат уны бәрәсенә таға алмаясаҡ. Һәм мин үҙемдән һорайым: ни булғылай икән унда, уның ҡауҡабында? Әгәр бәрәс розаны ашап ҡуйһа?

Czasem mówię sobie, że na pewno nic się nie stało. Mały Książę przykrywa różę na noc szklanym kloszem i dobrze strzeże baranka… Wtedy jestem szczęśliwy. I wszystkie gwiazdy śmieją się pogodnie.

Ҡайһы саҡта мин үҙемә: «Юҡ, әлбиттә, юҡ! Бәләкәй шаһзат төнгә ҡарай гел розаһын быяла ҡалфаҡ менән ҡаплап ҡуя, һәм ул бәрәс артынан бигерәк ҡарап йөрөй… » тип әйтәм. Шул мәлдә мин бәхетле. Һәм барлыҡ йондоҙҙар шым ғына көлә.

A czasem mówię sobie: „Od czasu do czasu zapomina się o obowiązkach — i to już wystarczy. Zapomniał wieczorem zakryć różę szklanym kloszem albo baranek cicho wyszedł ze skrzyni w nocy…” I wtedy gwiazdy toną we łzach…

Ә ҡайһы саҡта мин: «Ваҡыты менән хәтерһеҙ булаһың бит… шул саҡ барыһы ла була ала! Бәлки ул берәй-нисек кисен быяла ҡалфағы тураһында онотҡандыр йә һарыҡ бәрәсе төндә шым ғына иреккә сыҡҡандыр…» Һәм шул ваҡытта барлыҡ ҡыңғырауҙар илай…

Tu kryje się wielka tajemnica. Dla was, którzy jak ja kochacie Małego Księcia, nie ma w świecie poważniejszego zagadnienia niż to, czy gdzieś — nie wiadomo gdzie — baranek, którego nie znacie, zjadł różę czy nie…

Былар барыһы ла серле һәм төшөнөрлөк түгел. Бәләкәй шаһзатты шулай уҡ яратҡан һеҙгә лә, һәм миңә лә, былары бер ҙә, бөтөнләй ҙә барыбер түгел: ҡайҙалыр ғаләмдең билдәһеҙ мөйөшөндә, беҙ ғүмеребеҙҙә лә күрмәгән бәрәс беҙгә таныш булмаған розаны ашаған икән — бар донъя беҙгә икенсе төрлө булып китә.

Popatrzcie w niebo. Zapytajcie: „Czy baranek zjadł różę? Tak czy nie?” I zobaczycie, jak cały świat zmieni się dla was.

Күккә ҡарағыҙ ҙа үҙегеҙҙән һорағыҙ: «Тере микән әле ул роза, әллә юҡмы? Ә бәлки бәрәс уны ашап ҡуйғандыр?» Һәм күрерһегеҙ: барыһы ла икенсе төрлө булып китәсәк…

A żaden dorosły nie zrozumie nigdy, jak wielkie to ma znaczenie!

Һәм бер ҡасан да, бер өлкән кеше лә, бының ни тиклем мөһим икәнлеген аңламаясаҡ!

Dla mnie to najpiękniejszy i jednocześnie najsmutniejszy obraz świata. To ten sam obraz, który jest na poprzedniej stronie, lecz narysowałem go jeszcze raz, abyście dobrze zapamiętali to miejsce, w którym zjawił się na ziemi i znikł Mały Książę.

Был, минеңсә, донъялағы иң матур һәм иң ҡайғылы урын. Сүллектең ошо уҡ урыны алдағы биттә лә төшөрөлгән, тик мин уны, һеҙ ентекләберәк ҡараһын тип, ҡабат төшөрҙөм. Ошо урында Бәләкәй шаһзат тәүге тапҡыр Ер йөҙөнә пәйҙә булды, һәм һуңынан юғалды.

Przyjrzyjcie się uważnie, abyście mogli rozpoznać ten krajobraz, jeśli któregoś dnia będziecie wędrować przez afrykańską pustynię. A jeśli kiedyś znajdziecie się w tym miejscu, nie spieszcie się, błagam was, zatrzymajcie się na chwilę pod gwiazdą!

Ҡасандыр Африкаға, сүллеккә барып эләкһәгеҙ, ошо урынды мотлаҡ таныр өсөн, иғтибарлыраҡ бағығыҙ. Әгәр ҙә һеҙгә был тирәнән үтергә тура килһә, үтенәм, ашыҡмағыҙ, ошо йондоҙ аҫтында бер аҙ көтөп тороғоҙ!

Jeśli przyjdzie do was śmiejące się dziecko o złotych włosach, nie odpowiadające na pytania — zgadniecie, kto to jest. Nie zostawiajcie mnie wtedy w moim smutku: bądźcie tak mili i napiszcie mi szybko, że wrócił…

Һәм әгәр ҙә һеҙҙең янға алтын сәсле бәләкәй малай килеп баҫһа, әгәр ҙә ул яңғыратып көлһә һәм һеҙҙең һорауҙарығыҙға бер ни тип яуап бирмәһә, һеҙ, уның кем булыуын, әлбиттә, төшөнәсәкһегеҙ. Шул мәлдә — зинһар итеп һорайым! — мине ҡайғымда йыуатырға онотмағыҙ инде, ул ҡайтҡан тип, тиҙерәк яҙа һалығыҙ…

1943

1943