Mercutio
And but one word with one of us? couple it with something; make it a word and a blow.

Меркуцио
Как, словечко одному из нас — и только? Прибавьте к словечку ещё что-нибудь. Ну, хотя бы удар.

Tybalt
You shall find me apt enough to that, sir, an you will give me occasion.

Тибальт
Я всегда готов это сделать, синьор, если вы подадите мне повод.

Mercutio
Could you not take some occasion without giving?

Меркуцио
Неужели вам трудно самому найти повод?

Tybalt
Mercutio, thou consort’st with Romeo⁠—

Тибальт
Меркуцио, ты поёшь в один голос с Ромео!

Mercutio
Consort! what, dost thou make us minstrels? an thou make minstrels of us, look to hear nothing but discords: here’s my fiddlestick; here’s that shall make you dance. ’Zounds, consort!

Меркуцио
Пою в один голос? Что это значит? Ты из нас хочешь сделать странствующих музыкантов? Берегись, можешь услышать очень нестройные звуки. Вот мой смычок. Он тебя заставит поплясать. Чёрт побери! Пою в один голос!

Benvolio
We talk here in the public haunt of men:
Either withdraw unto some private place,
And reason coldly of your grievances,
Or else depart; here all eyes gaze on us.

Бенволио
Мы разговор на улице ведём.
Не лучше ль нам отсюда удалиться
И разобрать обиды хладнокровно
Иль разойтись? Тут все на нас глазеют.

Mercutio
Men’s eyes were made to look, and let them gaze;
I will not budge for no man’s pleasure, I.

Меркуцио
Затем глаза даны им: пусть глазеют.
Отсюда я ни для кого не сдвинусь.

Enter Romeo.

Входит Ромео.

Tybalt
Well, peace be with you, sir: here comes my man.

Тибальт
Бог с вами! Вот пришёл мой человек.

Mercutio
But I’ll be hang’d, sir, if he wear your livery:
Marry, go before to field, he’ll be your follower;
Your worship in that sense may call him “man.”

Меркуцио
Ого, синьор, пускай меня повесят,
Коль он в ливрее вашей. Отправляйтесь
На поле — так за вами он пойдёт!
Поймёте там, что он за человек.

Tybalt
Romeo, the hate I bear thee can afford
No better term than this⁠—thou art a villain.

Тибальт
Ромео, ненависть моя к тебе
Другого слова не найдёт: ты подлый!

Romeo
Tybalt, the reason that I have to love thee
Doth much excuse the appertaining rage
To such a greeting: villain am I none;
Therefore farewell; I see thou know’st me not.

Ромео
Но у меня, Тибальт, причина есть
Любить тебя; она тебе прощает
Всю ярость гневных слов. Я не подлец.
Прощай! Я вижу, ты меня не знаешь.
Хочет уйти.

Tybalt
Boy, this shall not excuse the injuries
That thou hast done me; therefore turn and draw.

Тибальт
Мальчишка, это извинить не может
Обид, тобою нанесённых мне.
Сейчас вернись и обнажи свой меч.

Romeo
I do protest, I never injured thee,
But love thee better than thou canst devise,
Till thou shalt know the reason of my love:
And so, good Capulet⁠—which name I tender
As dearly as my own⁠—be satisfied.

Ромео
Клянусь, что я тебя не оскорблял!
Люблю тебя сильней, чем можешь думать,
Пока любви причину не узнаешь.
Так, милый Капулетти мой, чьё имя
Мне дорого, как и моё. Прощай!

Mercutio
O calm, dishonourable, vile submission!
Alla stoccata carries it away.

Меркуцио
О низкое, презренное смиренье!
Его загладит лишь alla stoccata.

Draws.

Обнажает шпагу.

Tybalt, you rat-catcher, will you walk?

Тибальт, ты, крысолов, — что ж, выходи!

Tybalt
What wouldst thou have with me?

Тибальт
Чего ты хочешь от меня?

Mercutio
Good king of cats, nothing but one of your nine lives; that I mean to make bold withal, and, as you shall use me hereafter, dry-beat the rest of the eight. Will you pluck your sword out of his pilcher by the ears? make haste, lest mine be about your ears ere it be out.

Меркуцио
Любезный кошачий царь, я хочу взять всего лишь одну из ваших девяти жизней, а затем, если понадобится, выколотить из вас и остальные восемь. Угодно вам вытащить вашу шпагу за уши из футляра? Поторопитесь, а не то моя раньше отрежет вам оба уха.

Tybalt
I am for you.

Тибальт
К вашим услугам.

Drawing.

Обнажает шпагу.

Romeo
Gentle Mercutio, put thy rapier up.

Ромео
Меркуцио, друг, вложи свой меч в ножны!

Mercutio
Come, sir, your passado.

Меркуцио
Пожалуйте, синьор, — удар за вами.

They fight.

Дерутся.

Romeo
Draw, Benvolio; beat down their weapons.
Gentlemen, for shame, forbear this outrage!
Tybalt, Mercutio, the prince expressly hath
Forbidden bandying in Verona streets:
Hold, Tybalt! good Mercutio!

Ромео
Бенволио, обнажим и мы мечи,
Чтоб их разнять. — Синьоры, примиритесь!
Тибальт, Меркуцио, герцог запретил
На улицах Вероны столкновенья!
Тибальт, оставь! Меркуцио, друг!

Tybalt under Romeo’s arm stabs Mercutio, and flies with his followers.

Тибальт из-под руки Ромео ранит Меркуцио и убегает со своими спутниками.

Mercutio
I am hurt.
A plague o’ both your houses! I am sped.
Is he gone, and hath nothing?

Меркуцио
Я ранен!
Чума на оба ваши дома! Я пропал.
А он! Ужель остался цел?

Benvolio
What, art thou hurt?

Бенволио
Ты ранен?

Mercutio
Ay, ay, a scratch, a scratch; marry, ’tis enough.
Where is my page? Go, villain, fetch a surgeon.

Меркуцио
Царапина, царапина пустая;
Но и её довольно. Где мой паж?
Скорей беги, негодный, за врачом!

Exit Page.

Паж уходит.

Romeo
Courage, man; the hurt cannot be much.

Ромео
Друг, ободрись. Ведь рана не опасна.

Mercutio
No, ’tis not so deep as a well, nor so wide as a church-door; but ’tis enough, ’twill serve: ask for me to-morrow, and you shall find me a grave man. I am peppered, I warrant, for this world. A plague o’ both your houses! ’Zounds, a dog, a rat, a mouse, a cat, to scratch a man to death! a braggart, a rogue, a villain, that fights by the book of arithmetic! Why the devil came you between us? I was hurt under your arm.

Меркуцио
Да, она не так глубока, как колодезь, и не так широка, как церковные ворота. Но и этого хватит: она своё дело сделает. Приходи завтра, и ты найдёшь меня спокойным человеком. Из этого мира я получил отставку, ручаюсь. Чума на оба ваши дома! Чёрт возьми! Собака, крыса, мышь, кошка исцарапала человека насмерть! Хвастун, мерзавец, негодяй, который дерётся по правилам арифметики! Какого дьявола ты сунулся между нами? Он меня ранил из-под твоей руки!

Romeo
I thought all for the best.

Ромео
Я думал сделать лучше.

Mercutio
Help me into some house, Benvolio,
Or I shall faint. A plague o’ both your houses!
They have made worms’ meat of me: I have it,
And soundly too: your houses!

Меркуцио
Бенволио, сведи меня ты в дом
Куда-нибудь, иль я лишусь сознанья.
Чума, чума на оба ваши дома!
Я из-за них пойду червям на пищу,
Пропал, погиб. Чума на оба ваши дома!

Exeunt Mercutio and Benvolio.

Бенволио уводит Меркуцио.

Romeo
This gentleman, the prince’s near ally,
My very friend, hath got his mortal hurt
In my behalf; my reputation stain’d
With Tybalt’s slander⁠—Tybalt, that an hour
Hath been my kinsman! O sweet Juliet,
Thy beauty hath made me effeminate
And in my temper soften’d valour’s steel!

Ромео
Меркуцио, близкий герцогскому дому,
Мой лучший друг, — и что ж, смертельно ранен
Из-за меня! Тибальтом честь моя
Поругана! Тибальтом — тем, с которым
Я породнился час тому назад!
Моя Джульетта, красота твоя
Женоподобным сделала меня
И чести сталь в душе моей смягчила!

Re-enter Benvolio.

Входит Бенволио.

Benvolio
O Romeo, Romeo, brave Mercutio’s dead!
That gallant spirit hath aspired the clouds,
Which too untimely here did scorn the earth.

Бенволио
Ромео, смелый наш Меркуцио умер.
Вознёсся к небу благородный дух,
Презревший слишком рано эту землю.

Romeo
This day’s black fate on more days doth depend;
This but begins the woe others must end.

Ромео
О чёрный день! Он лишь начало бед!
Придут за ним ещё другие вслед.

Benvolio
Here comes the furious Tybalt back again.

Бенволио
Опять Тибальт спешит к нам разъярённый!

Romeo
Alive, in triumph! and Mercutio slain!
Away to heaven, respective lenity,
And fire-eyed fury be my conduct now!

Ромео
Жив, торжествует, — а наш друг убит!
Лети ж на небо, благостная кротость!
Будь мне вождём пламенноокий гнев! —

Re-enter Tybalt.

Входит Тибальт.

Now, Tybalt, take the villain back again,
That late thou gavest me; for Mercutio’s soul
Is but a little way above our heads,
Staying for thine to keep him company:
Either thou, or I, or both, must go with him.

Тибальт, возьми назад ты слово «подлый»,
Что кинул мне в лицо. Душа Меркуцио
Ещё недалеко от нас витает
И хочет в спутницы себе — твою.
Ты, я иль оба — с ним должны пойти.

Tybalt
Thou, wretched boy, that didst consort him here,
Shalt with him hence.

Тибальт
Мальчишка, здесь ты был с ним неразлучен —
Так будь и там!

Romeo
This shall determine that.

Ромео
А это меч решит!

They fight; Tybalt falls.

Дерутся. Тибальт падает.

Benvolio
Romeo, away, be gone!
The citizens are up, and Tybalt slain.
Stand not amazed: the prince will doom thee death,
If thou art taken: hence, be gone, away!

Бенволио
Ромео, прочь, спасайся!
Народ бежит сюда! Тибальт убит!
Беги, не стой, как камень! Или герцог
Велит тебя казнить! Беги, ну что ж?

Romeo
O, I am fortune’s fool!

Ромео
Судьба играет мной!

Benvolio
Why dost thou stay?

Бенволио
Чего ты ждёшь?

Exit Romeo.

Ромео убегает.

Enter Citizens, etc.

Входят горожане.

First Citizen
Which way ran he that kill’d Mercutio?
Tybalt, that murderer, which way ran he?

Первый горожанин
Куда бежал тот, кто убил Меркуцио?
Куда Тибальт-убийца убежал?

Benvolio
There lies that Tybalt.

Бенволио
Вот здесь лежит Тибальт.

First Citizen
Up, sir, go with me;
I charge thee in the princes name, obey.

Первый горожанин
Синьор, за мной!
Ты арестован именем закона.

Enter Prince, attended; Montague, Capulet, their Wives, and others.

Входят герцог, свита, Монтекки и Капулетти с жёнами и другие.

Prince
Where are the vile beginners of this fray?

Герцог
Где гнусные зачинщики резни?

Benvolio
O noble prince, I can discover all
The unlucky manage of this fatal brawl:
There lies the man, slain by young Romeo,
That slew thy kinsman, brave Mercutio.

Бенволио
Мой государь, известны мне они.
Сражён рукой Ромео, здесь лежит
Тот, кем Меркуцио доблестный убит.

Lady Capulet
Tybalt, my cousin! O my brother’s child!
O prince! O cousin! husband! O, the blood is spilt
Of my dear kinsman! Prince, as thou art true,
For blood of ours, shed blood of Montague.
O cousin, cousin!

Синьора Капулетти
Тибальт, родной, сын брата моего!
О герцог! Муж! Кровь пролита его!
О государь, ты будешь справедлив,
За нашу кровь Монтекки кровь пролив! —
Увы, племянник милый!

Prince
Benvolio, who began this bloody fray?

Герцог
Бенволио, кто кровавый начал бой?

Benvolio
Tybalt, here slain, whom Romeo’s hand did slay;
Romeo that spoke him fair, bade him bethink
How nice the quarrel was, and urged withal
Your high displeasure: all this uttered
With gentle breath, calm look, knees humbly bow’d,
Could not take truce with the unruly spleen
Of Tybalt deaf to peace, but that he tilts
With piercing steel at bold Mercutio’s breast,
Who, all as hot, turns deadly point to point,
And, with a martial scorn, with one hand beats
Cold death aside, and with the other sends
It back to Tybalt, whose dexterity
Retorts it: Romeo he cries aloud,
“Hold, friends! friends, part!” and, swifter than his tongue,
His agile arm beats down their fatal points,
And ’twixt them rushes; underneath whose arm
An envious thrust from Tybalt hit the life
Of stout Mercutio, and then Tybalt fled;
But by and by comes back to Romeo,
Who had but newly entertain’d revenge,
And to’t they go like lightning, for, ere I
Could draw to part them, was stout Tybalt slain,
And, as he fell, did Romeo turn and fly.
This is the truth, or let Benvolio die.

Бенволио
Тибальт. Ромео он сражён рукой!
Ромео с ним заговорил учтиво,
Указывал, как пуст предлог для ссоры,
Предупреждал, что гнев ваш будет грозен, —
Всё так спокойно, кротко и смиренно, —
Но ярости его не обуздал;
И, к увещаньям глух, Тибальт направил
Свой острый меч на славного Меркуцио.
Тот вспыхнул, меч свой также обнажил;
В воинственном пылу одной рукою
Смерть отражал, другой — грозил он смертью
Тибальту, столь же ловкому в защите.
«Друзья, довольно вам!» — Ромео крикнул.
Быстрее слов своей рукой проворной
Развёл он роковые их клинки
И кинулся меж них. Удар коварный
Из-под его руки нанёс Тибальт
Меркуцио храброму и убежал.
Но вскоре возвратился он к Ромео,
Который загорелся жаждой мести.
Молниеносно вспыхнул бой меж ними.
Я не успел разнять их, как Ромео
Сразил Тибальта насмерть и бежал.
Пусть я умру, коль что-нибудь солгал.

Lady Capulet
He is a kinsman to the Montague;
Affection makes him false; he speaks not true:
Some twenty of them fought in this black strife,
And all those twenty could but kill one life.
I beg for justice, which thou, prince, must give;
Romeo slew Tybalt, Romeo must not live.

Синьора Капулетти
Он лжёт, он лжёт, он родственник Монтекки:
Пристрастье дружбы в этом человеке!
Их двадцать на Тибальта здесь пошли
И только одного убить могли.
Иль правосудья нету в нашем веке?
За жизнь его отдай мне жизнь Монтекки!

Prince
Romeo slew him, he slew Mercutio;
Who now the price of his dear blood doth owe?

Герцог
Тибальт рукой Ромео был сражён,
Но раньше сам убил Меркуцио он, —
С кого же мне за кровь причтется плата?

Montague
Not Romeo, prince, he was Mercutio’s friend;
His fault concludes but what the law should end,
The life of Tybalt.

Монтекки
Ужель с Ромео? Он любил, как брата,
Меркуцио, и то свершил лишь он,
К чему и так бы присудил закон:
Тибальта он казнил.

Prince
And for that offence
Immediately we do exile him hence:
I have an interest in your hate’s proceeding,
My blood for your rude brawls doth lie a-bleeding;
But I’ll amerce you with so strong a fine
That you shall all repent the loss of mine:
I will be deaf to pleading and excuses;
Nor tears nor prayers shall purchase out abuses:
Therefore use none: let Romeo hence in haste,
Else, when he’s found, that hour is his last.
Bear hence this body and attend our will:
Mercy but murders, pardoning those that kill.

Герцог
И в наказанье
Его мы осуждаем на изгнанье.
Затронут вашею враждой и я:
За вашей распрей — льётся кровь моя.
Но вам грозит жестокая расплата,
И будет всем горька моя утрата.
Я буду глух и к просьбам и к словам.
Не тратьте ж их: я им цены не дам.
Ромео — прочь! Коль он отъезд затянет,
Здесь лишний час его последним станет. —
Труп унести! Ждать моего решенья.
Прощать убийство — то же преступленье.

Exeunt.

Уходят.

Scene II

Сцена II

Capulet’s orchard.

Сад Капулетти.

Enter Juliet.

Входит Джульетта.

Juliet
Gallop apace, you fiery-footed steeds,
Towards Phoebus’ lodging: such a waggoner
As Phaethon would whip you to the west,
And bring in cloudy night immediately.
Spread thy close curtain, love-performing night,
That runaways’ eyes may wink, and Romeo
Leap to these arms, untalk’d of and unseen.
Lovers can see to do their amorous rites
By their own beauties; or, if love be blind,
It best agrees with night. Come, civil night,
Thou sober-suited matron, all in black,
And learn me how to lose a winning match,
Play’d for a pair of stainless maidenhoods:
Hood my unmann’d blood, bating in my cheeks,
With thy black mantle; till strange love, grown bold,
Think true love acted simple modesty.
Come, night; come, Romeo; come, thou day in night;
For thou wilt lie upon the wings of night
Whiter than new snow on a raven’s back.
Come, gentle night, come, loving, black-brow’d night,
Give me my Romeo; and, when he shall die,
Take him and cut him out in little stars,
And he will make the face of heaven so fine
That all the world will be in love with night
And pay no worship to the garish sun.
O, I have bought the mansion of a love,
But not possess’d it, and, though I am sold,
Not yet enjoy’d: so tedious is this day
As is the night before some festival
To an impatient child that hath new robes
And may not wear them. O, here comes my nurse,
And she brings news; and every tongue that speaks
But Romeo’s name speaks heavenly eloquence.

Джульетта
Быстрей, огнём подкованные кони,
К палатам Феба мчитесь! Ваш возница,
Как Фаэтон, на запад гонит вас
И ускоряет ход туманной ночи.
Раскинь скорей свою завесу, ночь,
Пособница любви, закрой глаза
Идущим мимо людям, чтобы мог
Ромео мой попасть в мои объятья
Невидимио, неведомо для всех.
Влюблённым нужен для обрядов тайных
Лишь свет их красоты; к тому ж любовь
Слепа, и ночи мрак подходит к ней.
Ночь, добрая и строгая матрона,
Вся в чёрном, приходи и научи,
Как, проиграв, мне выиграть игру,
В которой оба игрока невинны.
Овей ланит бушующую кровь
Своим плащом, пока любовь моя,
Осмелившись, считать меня заставит
Лишь долгом скромности — дела любви.
Приди, о ночь, приди, о мой Ромео,
Мой день в ночи, блесни на крыльях мрака
Белей, чем снег на ворона крыле!
Ночь кроткая, о ласковая ночь,
Ночь темноокая, дай мне Ромео!
Когда же он умрёт, возьми его
И раздроби на маленькие звёзды:
Тогда он лик небес так озарит,
Что мир влюбиться должен будет в ночь
И перестанет поклоняться солнцу.
О, я дворец любви себе купила,
Но не вошла в него! Я продалась,
Но мной не овладели. День мне скучен,
Как ночь нетерпеливому ребёнку,
Когда наутро праздника он ждёт,
Чтоб наконец надеть свою обнову.
Ах, вот кормилица несёт мне вести.
Язык, что лишь произнесёт «Ромео»,
Уж одарён небесным красноречьем.

Enter Nurse, with cords.

Входит кормилица с верёвочной лестницей.

Now, nurse, what news? What hast thou there? the cords
That Romeo bid thee fetch?

Ну что, ну что? Что это у тебя?
Ах, лестница!

Nurse
Ay, ay, the cords.

Кормилица
Да, лестница!

Throws them down.

бросает верёвочную лестницу

Juliet
Ay me! what news? why dost thou wring thy hands?

Джульетта
Но что же
Случилось? Ах, что ты ломаешь руки?

Nurse
Ah, well-a-day! he’s dead, he’s dead, he’s dead!
We are undone, lady, we are undone!
Alack the day! he’s gone, he’s kill’d, he’s dead!

Кормилица
Ох, горький день! Он умер, умер, умер!
Погибли мы, синьора! Ох, погибли!
Ужасный день! Погиб, убит, скончался!

Juliet
Can heaven be so envious?

Джульетта
Ужели зависть знают небеса?

Nurse
Romeo can,
Though heaven cannot: O Romeo, Romeo!
Who ever would have thought it? Romeo!

Кормилица
Ромео знает, коль не знает небо.
Ромео, ах, Ромео! Кто б мог думать?

Juliet
What devil art thou, that dost torment me thus?
This torture should be roar’d in dismal hell.
Hath Romeo slain himself? say thou but “I,”
And that bare vowel “I” shall poison more
Than the death-darting eye of cockatrice:
I am not I, if there be such an I;
Or those eyes shut, that make thee answer “I.”
If he be slain, say “I”; or if not, no:
Brief sounds determine of my weal or woe.

Джульетта
Что ты за дьявол, что меня так мучишь?
От этой пытки ад бы застонал!
Ромео сам себя убил, скажи?
Одно лишь «да» — и этот слог короткий
Скорей меня убьёт, чем смертоносный
Взор василиска. Если он убит,
Ответь мне «да», а если жив, — так «нет».
Всю жизнь решит короткий твой ответ!

Nurse
I saw the wound, I saw it with mine eyes⁠—
God save the mark!⁠—here on his manly breast:
A piteous corse, a bloody piteous corse;
Pale, pale as ashes, all bedaub’d in blood,
All in gore-blood; I swounded at the sight.

Кормилица
Я рану видела сама, о боже,
Вот этими глазами! Прямо в грудь!
О, жалостный, кровавый, страшный труп!
Бледнее пепла, весь в крови лежал.
Я так и обмерла, как увидала.

Juliet
O, break, my heart! poor bankrupt, break at once!
To prison, eyes, ne’er look on liberty!
Vile earth, to earth resign; end motion here;
And thou and Romeo press one heavy bier!

Джульетта
О сердце, разорвись, банкрот несчастный!
В тюрьму, глаза! Не видеть вам свободы!
Одна могила нас с Ромео скрой!

Nurse
O Tybalt, Tybalt, the best friend I had!
O courteous Tybalt! honest gentleman!
That ever I should live to see thee dead!

Кормилица
Увы, Тибальт! Он был моим любимцем.
Увы, Тибальт, учтивый, благородный!
Пришлось дожить мне до твоей кончины!

Juliet
What storm is this that blows so contrary?
Is Romeo slaughter’d, and is Tybalt dead?
My dear-loved cousin, and my dearer lord?
Then, dreadful trumpet, sound the general doom!
For who is living, if those two are gone?

Джульетта
Но что за буря вдруг разбушевалась?
Убит Ромео? Умер и Тибальт?
Мой милый брат и мой супруг любимый?
О трубный глас, вещай кончину мира!
Кто будет жить, коль этих двух не стало?

Nurse
Tybalt is gone, and Romeo banished;
Romeo that kill’d him, he is banished.

Кормилица
Тибальт скончался, а Ромео изгнан.
Тибальта он убил — за это изгнан.

Juliet
O God! did Romeo’s hand shed Tybalt’s blood?

Джульетта
Мой бог! Ромео пролил кровь Тибальта?

Nurse
It did, it did; alas the day, it did!

Кормилица
Да, да! Ужасный день! Он это сделал!

Juliet
O serpent heart, hid with a flowering face!
Did ever dragon keep so fair a cave?
Beautiful tyrant! fiend angelical!
Dove-feather’d raven! wolvish-ravening lamb!
Despised substance of divinest show!
Just opposite to what thou justly seem’st,
A damned saint, an honourable villain!
O nature, what hadst thou to do in hell,
When thou didst bower the spirit of a fiend
In moral paradise of such sweet flesh?
Was ever book containing such vile matter
So fairly bound? O, that deceit should dwell
In such a gorgeous palace!

Джульетта
О, сердце змея, скрытого в цветах!
Так жил дракон в пещере этой дивной?
Злодей прекрасный, ангел-искуситель,
О, ворон в оперении голубки,
Ягнёнок, кровожаднее, чем волк.
Верх низости в божественном обличье,
Святой проклятый, честный негодяй!
Что ж аду ты оставила, природа,
Когда бесовский дух ты поместила
В живой Эдем подобной красоты?
У книг с таким ужасным содержаньем —
Такой красивый был ли переплёт?
О, почему ж обман живёт в таком
Дворце роскошном?

Nurse
There’s no trust,
No faith, no honesty in men; all perjured,
All forsworn, all naught, all dissemblers.
Ah, where’s my man? give me some aqua vitae:
These griefs, these woes, these sorrows make me old.
Shame come to Romeo!

Кормилица
Ох, в мужчинах нет
Ни совести, ни чести; все — лгуны,
Обманщики, безбожники, злодеи. —
Где мой слуга? Подай мне аквавиты!
Печали и тоска меня состарят.
Позор Ромео!

Juliet
Blister’d be thy tongue
For such a wish! he was not born to shame:
Upon his brow shame is ashamed to sit;
For ’tis a throne where honour may be crown’d
Sole monarch of the universal earth.
O, what a beast was I to chide at him!

Джульетта
Будь язык твой проклят
За это слово! Он не для позора
Рождён. Позор стыдился б сам коснуться
Его чела. Оно — священный трон,
Где может быть увенчана достойно
Одна царица всей вселенной — честь.
Какой я зверь, что я его бранила!

Nurse
Will you speak well of him that kill’d your cousin?

Кормилица
А что ж тебе — хвалить убийцу брата?

Juliet
Shall I speak ill of him that is my husband?
Ah, poor my lord, what tongue shall smooth thy name,
When I, thy three-hours wife, have mangled it?
But, wherefore, villain, didst thou kill my cousin?
That villain cousin would have kill’d my husband:
Back, foolish tears, back to your native spring;
Your tributary drops belong to woe,
Which you, mistaking, offer up to joy.
My husband lives, that Tybalt would have slain;
And Tybalt’s dead, that would have slain my husband:
All this is comfort; wherefore weep I then?
Some word there was, worser than Tybalt’s death,
That murder’d me: I would forget it fain;
But, O, it presses to my memory,
Like damned guilty deeds to sinners’ minds:
“Tybalt is dead, and Romeo⁠—banished;”
That “banished,” that one word “banished,”
Hath slain ten thousand Tybalts. Tybalt’s death
Was woe enough, if it had ended there:
Or, if sour woe delights in fellowship
And needly will be rank’d with other griefs,
Why follow’d not, when she said “Tybalt’s dead,”
“Thy father,” or “thy mother,” nay, or both,
Which modern lamentations might have moved?
But with a rearward following Tybalt’s death,
“Romeo is banished,” to speak that word,
Is father, mother, Tybalt, Romeo, Juliet,
All slain, all dead. “Romeo is banished!”
There is no end, no limit, measure, bound,
In that word’s death; no words can that woe sound.
Where is my father, and my mother, nurse?

Джульетта
Мне ль осуждать супруга моего?
О бедный мой, кто ж пощадит тебя,
Коль я, твоя жена трехчасовая,
Не пощадила? Но зачем, злодей,
Убил ты брата моего? Но брат ведь
Злодейски б моего убил супруга!
Прочь, слёзы глупые, вернитесь снова
В источник свой. Дань скорби — капли ваши;
Вы ж их, ошибкой, радости несёте.
Супруг мой жив; Тибальт его убил бы;
Тибальт убит — иль стал бы сам убийцей.
Вот утешенье! Так чего ж я плачу?
Но слово есть страшней, чем смерть Тибальта, —
Оно меня убило. Я б хотела
Его забыть, но скована им память,
Как злодеяньем грешная душа.
Тибальт убит, Ромео же — в изгнанье!
В изгнанье! Слово лишь одно «изгнанье»
Убило сразу десять тысяч братьев.
Тибальт убит — и так довольно горя.
Когда бы этим кончилось одним!
Но если горю нужно соучастье
И горестей сообщество других —
Зачем во след за этими словами:
«Тибальт убит» — не услыхала я
«Отец» иль «мать скончалась», или «оба»?
Оплакала б я их, как подобает.
Но в заключенье гибели Тибальта —
Изгнание Ромео! Это значит,
Что все убиты: мать, отец, Тибальт,
Ромео и Джульетта — все погибли!
Изгнание Ромео! Нет границ,
Пределов, меры смерти в этом звуков
Не высказать словами силу муки.
Но где ж отец, где мать?

Nurse
Weeping and wailing over Tybalt’s corse:
Will you go to them? I will bring you thither.

Кормилица
Тибальта прах
Оплакивают в горе и в слезах.
Пойдёшь туда? Я провожу тебя

Juliet
Wash they his wounds with tears: mine shall be spent,
When theirs are dry, for Romeo’s banishment.
Take up those cords: poor ropes, you are beguiled,
Both you and I; for Romeo is exiled:
He made you for a highway to my bed;
But I, a maid, die maiden-widowed.
Come, cords, come, nurse; I’ll to my wedding-bed;
And death, not Romeo, take my maidenhead!

Джульетта
Пусть слёзы их омоют рану.
Я плакать об одном Ромео стану!
Возьми отсюда лестницу скорей.
О бедная! Обмануты мы с ней.
Ромео изгнан! Ты ко мне на ложе
Должна была служить путём — и что же?
Теперь умру я девушкой-вдовой.
Возьму тебя, в покой пойду я свой.
Идём ко мне, и не супругу там,
А смерти девственность свою отдам.

Nurse
Hie to your chamber: I’ll find Romeo
To comfort you: I wot well where he is.
Hark ye, your Romeo will be here at night:
I’ll to him; he is hid at Laurence’ cell.

Кормилица
Ступай к себе. Я приведу Ромео
Тебя утешить; знаю я, где он.
Ну, слышишь? Ночью будет он с тобой.
Успел он в келье у монаха скрыться.

Juliet
O, find him! give this ring to my true knight,
And bid him come to take his last farewell.

Джульетта
Да, да! Отдай ему ты перстень мой,
И пусть придёт со мной навек проститься.

Exeunt.

Уходят.

Scene III

Сцена III

Friar Laurence’s cell.

Келья брата Лоренцо.

Enter Friar Laurence.

Входит брат Лоренцо.

Friar Laurence
Romeo, come forth; come forth, thou fearful man:
Affliction is enamour’d of thy parts,
And thou art wedded to calamity.

Брат Лоренцо
Ну, выходи, Ромео, выходи,
Несчастный человек: влюбилось горе
В твою судьбу; обвенчан ты с несчастьем.