Benvolio
Away, be gone; the sport is at the best.

Бенволио
Идём. Забава славно удалась.

Romeo
Ay, so I fear; the more is my unrest.

Ромео
Боюсь, моя беда лишь началась.

Capulet
Nay, gentlemen, prepare not to be gone;
We have a trifling foolish banquet towards.
Is it e’en so? why, then, I thank you all;
I thank you, honest gentlemen; good night.
More torches here! Come on then, let’s to bed.
Ah, sirrah, by my fay, it waxes late:
I’ll to my rest.

Капулетти
Нет, уходить не думайте, синьоры.
Хоть ужин кончен, мы кое-чем закусим.
Идёте всё же? Ну, благодарю,
Благодарю вас всех. Спокойной ночи. —
Подайте факелы! — Ну спать, так спать.
О, чёрт возьми, и в самом деле поздно!
Пора в постель.

Exeunt all but Juliet and Nurse.

Все, кроме Джульетты и кормилицы, уходят.

Juliet
Come hither, nurse. What is yond gentleman?

Джульетта
Кормилица, скажи, кто тот синьор?

Nurse
The son and heir of old Tiberio.

Кормилица
Сын и наследник старого Тиберно.

Juliet
What’s he that now is going out of door?

Джульетта
А этот, что сейчас выходит в дверь?

Nurse
Marry, that, I think, be young Petrucio.

Кормилица
Как будто это молодой Петруччо.

Juliet
What’s he that follows there, that would not dance?

Джульетта
А тот, за ним, тот, кто не танцевал?

Nurse
I know not.

Кормилица
Не знаю я.

Juliet
Go ask his name: if he be married,
My grave is like to be my wedding bed.

Джульетта
Поди узнай. — И если он женат,
То мне могила будет брачным ложем.

Nurse
His name is Romeo, and a Montague;
The only son of your great enemy.

Кормилица
возвращаясь
Зовут его Ромео, он Монтекки,
Сын вашего врага, — один наследник.

Juliet
My only love sprung from my only hate!
Too early seen unknown, and known too late!
Prodigious birth of love it is to me,
That I must love a loathed enemy.

Джульетта
Одна лишь в сердце ненависть была —
И жизнь любви единственной дала.
Не зная, слишком рано увидала
И слишком поздно я, увы, узнала.
Но победить я чувство не могу:
Горю любовью к злейшему врагу.

Nurse
What’s this? what’s this?

Кормилица
Что? Что это?

Juliet
A rhyme I learn’d even now
Of one I danced withal.

Джульетта
Стихи. Мой кавалер
Им научил меня.

One calls within “Juliet.”

Голос за сценой: «Джульетта!»

Nurse
Anon, anon!
Come, let’s away; the strangers all are gone.

Кормилица
Идём, идём! —
Ступай, — последний гость покинул дом.

Exeunt.

Уходят.

Act II

Акт II

Enter Chorus.

Входит Хор.

Chorus
Now old desire doth in his death-bed lie,
And young affection gapes to be his heir;
That fair for which love groan’d for and would die,
With tender Juliet match’d, is now not fair.
Now Romeo is beloved and loves again,
Alike betwitched by the charm of looks,
But to his foe supposed he must complain,
And she steal love’s sweet bait from fearful hooks:
Being held a foe, he may not have access
To breathe such vows as lovers use to swear;
And she as much in love, her means much less
To meet her new-beloved any where:
But passion lends them power, time means, to meet,
Tempering extremities with extreme sweet.

Хор
Былая страсть поглощена могилой —
Страсть новая её наследства ждёт,
И та померкла пред Джульеттой милой,
Кто ранее была венцом красот.
Ромео любит и любим прекрасной.
В обоих красота рождает страсть.
Врага он молит; с удочки опасной
Она должна любви приманку красть.
Как враг семьи заклятый, он не смеет
Ей нежных слов и клятв любви шепнуть.
Настолько же надежды не имеет
Она его увидеть где-нибудь.
Но страсть даст силы, время даст свиданье
И сладостью смягчит все их страданья.

Exit.

Уходит.

Scene I

Сцена I

A lane by the wall of Capulet’s orchard.

Переулок, стена перед садом Капулетти.

Enter Romeo.

Входит Ромео.

Romeo
Can I go forward when my heart is here?
Turn back, dull earth, and find thy centre out.

Ромео
Могу ль уйти, когда всё сердце здесь?
За ним ты, прах земной! Найди свой центр!

He climbs the wall, and leaps down within it.

(Перелезает через стену и исчезает за ней.)

Enter Benvolio and Mercutio.

Входят Бенволио и Меркуцио.

Benvolio
Romeo! my cousin Romeo!

Бенволио
Ромео! Брат Ромео!

Mercutio
He is wise;
And, on my lie, hath stol’n him home to bed.

Меркуцио
Он разумен
И, верно, уж давно лежит в постели.

Benvolio
He ran this way, and leap’d this orchard wall:
Call, good Mercutio.

Бенволио
Нет, нет, сюда он прыгнул, через стену.
Позвать его?

Mercutio
Nay, I’ll conjure too.
Romeo! humours! madman! passion! lover!
Appear thou in the likeness of a sigh:
Speak but one rhyme, and I am satisfied;
Cry but “Ay me!” pronounce but “love” and “dove;”
Speak to my gossip Venus one fair word,
One nick-name for her purblind son and heir,
Young Adam Cupid, he that shot so trim,
When King Cophetua loved the beggar-maid!
He heareth not, he stirreth not, he moveth not;
The ape is dead, and I must conjure him.
I conjure thee by Rosaline’s bright eyes,
By her high forehead and her scarlet lip,
By her fine foot, straight leg and quivering thigh
And the demesnes that there adjacent lie,
That in thy likeness thou appear to us!

Меркуцио
Да, вызвать заклинаньем!
Ромео, страсть, любовь, безумец пылкий,
Причудник! Появись хоть в виде вздоха!
Одну лишь рифму — и с меня довольно.
Воскликни: «ах»; вздохни: «любовь» и «вновь».
Скажи словечко кумушке Венере,
Посмейся над слепым её сынком,
Над Купидоном, целившим так метко,
Когда влюбился в нищую король
Кофетуа. Ни отклика, ни вздоха?
Плут умер. Я прибегну к заклинанью.
Тебя я заклинаю ясным взором
Прекрасной Розалины, благородным
Её челом, пунцовыми устами,
Ногою стройной, трепетным бедром
И прелестями прочими её, —
Явись, явись нам в образе своём!

Benvolio
And if he hear thee, thou wilt anger him.

Бенволио
Коль слышит он, рассердится, наверно.

Mercutio
This cannot anger him: ’twould anger him
To raise a spirit in his mistress’ circle
Of some strange nature, letting it there stand
Till she had laid it and conjured it down;
That were some spite: my invocation
Is fair and honest, and in his mistress’ name
I conjure only but to raise up him.

Меркуцио
Не думаю. Он мог бы рассердиться,
Когда б к его возлюбленной я вызвал
Другого духа, предоставив ей
И победить и вновь заклясть его:
Вот это было б для него обидно.
Но заклинание моё невинно.
Ведь именем возлюбленной я только
Его явиться заклинаю к нам.

Benvolio
Come, he hath hid himself among these trees,
To be consorted with the humorous night:
Blind is his love and best befits the dark.

Бенволио
Он, верно, спрятался в тени деревьев,
Чтоб слиться воедино с влажной ночью:
Любовь его слепа — ей мрак подходит.

Mercutio
If love be blind, love cannot hit the mark.
Now will he sit under a medlar tree,
And wish his mistress were that kind of fruit
As maids call medlars, when they laugh alone.
O, Romeo, that she were, O, that she were
An open-arse, thou a pop’rin pear!
Romeo, good night: I’ll to my truckle-bed;
This field-bed is too cold for me to sleep:
Come, shall we go?

Меркуцио
Но будь любовь слепа, она так метко
Не попадала б в цель. Теперь сидит
Он где-нибудь под деревом плодовым,
Мечтая, чтоб любимая его,
Как спелый плод, ему свалилась в руки.
О, будь она, о, будь она, Ромео,
От спелости растрескавшейся грушей!
Прощай, Ромео, я иду в постель.
Мне под открытым небом спать прохладно.
Пойдём.

Benvolio
Go, then; for ’tis in vain
To seek him here that means not to be found.

Бенволио
Пойдём — искать того напрасно,
Кто не желает, чтоб его нашли.

Exeunt.

Уходят.

Scene II

Сцена II

Capulet’s orchard.

Сад Капулетти.

Enter Romeo.

Входит Ромео.

Romeo
He jests at scars that never felt a wound.

Ромео
Над шрамом шутит тот, кто не был ранен.

Juliet appears above at a window.

Джульетта появляется на балконе.

But, soft! what light through yonder window breaks?
It is the east, and Juliet is the sun.
Arise, fair sun, and kill the envious moon,
Who is already sick and pale with grief,
That thou her maid art far more fair than she:
Be not her maid, since she is envious;
Her vestal livery is but sick and green
And none but fools do wear it; cast it off.
It is my lady, O, it is my love!
O, that she knew she were!
She speaks, yet she says nothing: what of that?
Her eye discourses; I will answer it.
I am too bold, ’tis not to me she speaks:
Two of the fairest stars in all the heaven,
Having some business, do entreat her eyes
To twinkle in their spheres till they return.
What if her eyes were there, they in her head?
The brightness of her cheek would shame those stars,
As daylight doth a lamp; her eyes in heaven
Would through the airy region stream so bright
That birds would sing and think it were not night.
See, how she leans her cheek upon her hand!
O, that I were a glove upon that hand,
That I might touch that cheek!

Но тише! Что за свет блеснул в окне?
О, там восток! Джульетта — это солнце.
Встань, солнце ясное, убей луну —
Завистницу: она и без того
Совсем больна, бледна от огорченья,
Что, ей служа, ты всё ж её прекрасней.
Не будь служанкою луны ревнивой!
Цвет девственных одежд зелёно-бледный
Одни шуты лишь носят: брось его.
О, вот моя любовь, моя царица!
Ах, знай она, что это так!
Она заговорила? Нет, молчит.
Взор говорит. Я на него отвечу!
Я слишком дерзок: эта речь — не мне.
Прекраснейшие в небе две звезды,
Принуждены на время отлучиться,
Глазам её своё моленье шлют —
Сиять за них, пока они вернутся.
Но будь её глаза на небесах,
А звёзды на её лице останься, —
Затмил бы звёзды блеск её ланит,
Как свет дневной лампаду затмевает;
Глаза ж её с небес струили б в воздух
Такие лучезарные потоки,
Что птицы бы запели, в ночь не веря.
Вот подперла рукой прекрасной щёку.
О, если бы я был её перчаткой,
Чтобы коснуться мне её щеки!

Juliet
Ay me!

Джульетта
О, горе мне!

Romeo
She speaks:
O, speak again, bright angel! for thou art
As glorious to this night, being o’er my head,
As is a winged messenger of heaven
Unto the white-upturned wondering eyes
Of mortals that fall back to gaze on him
When he bestrides the lazy-pacing clouds
And sails upon the bosom of the air.

Ромео
Она сказала что-то.
О, говори, мой светозарный ангел!
Ты надо мной сияешь в мраке ночи,
Как легкокрылый посланец небес
Пред изумлёнными глазами смертных,
Глядящих, головы закинув ввысь,
Как в медленных парит он облаках
И плавает по воздуху.

Juliet
O Romeo, Romeo! wherefore art thou Romeo?
Deny thy father and refuse thy name;
Or, if thou wilt not, be but sworn my love,
And I’ll no longer be a Capulet.

Джульетта
Ромео!
Ромео, о зачем же ты Ромео!
Покинь отца и отрекись навеки
От имени родного, а не хочешь —
Так поклянись, что любишь ты меня, —
И больше я не буду Капулетти.

Romeo
Aside. Shall I hear more, or shall I speak at this?

Ромео
Ждать мне ещё иль сразу ей ответить?

Juliet
’Tis but thy name that is my enemy;
Thou art thyself, though not a Montague.
What’s Montague? it is nor hand, nor foot,
Nor arm, nor face, nor any other part
Belonging to a man. O, be some other name!
What’s in a name? that which we call a rose
By any other name would smell as sweet;
So Romeo would, were he not Romeo call’d,
Retain that dear perfection which he owes
Without that title. Romeo, doff thy name,
And for that name which is no part of thee
Take all myself.

Джульетта
Одно ведь имя лишь твоё — мне враг,
А ты — ведь это ты, а не Монтекки.
Монтекки — что такое это значит?
Ведь это не рука, и не нога,
И не лицо твоё, и не любая
Часть тела. О, возьми другое имя!
Что в имени? То, что зовём мы розой, —
И под другим названьем сохраняло б
Свой сладкий запах! Так, когда Ромео
Не звался бы Ромео, он хранил бы
Все милые достоинства свои
Без имени. Так сбрось же это имя!
Оно ведь даже и не часть тебя.
Взамен его меня возьми ты всю!

Romeo
I take thee at thy word:
Call me but love, and I’ll be new baptized;
Henceforth I never will be Romeo.

Ромео
Ловлю тебя на слове: назови
Меня любовью — вновь меня окрестишь,
И с той поры не буду я Ромео.

Juliet
What man art thou that thus bescreen’d in night
So stumblest on my counsel?

Джульетта
Ах, кто же ты, что под покровом ночи
Подслушал тайну сердца?

Romeo
By a name
I know not how to tell thee who I am:
My name, dear saint, is hateful to myself,
Because it is an enemy to thee;
Had I it written, I would tear the word.

Ромео
Я не знаю,
Как мне себя по имени назвать.
Мне это имя стала ненавистно,
Моя святыня: ведь оно — твой враг.
Когда б его написанным я видел,
Я б это слово тотчас разорвал.

Juliet
My ears have not yet drunk a hundred words
Of that tongue’s utterance, yet I know the sound:
Art thou not Romeo and a Montague?

Джульетта
Мой слух ещё и сотни слов твоих
Не уловил, а я узнала голос:
Ведь ты Ромео? Правда? Ты Монтекки?

Romeo
Neither, fair saint, if either thee dislike.

Ромео
Не то и не другое, о святая,
Когда тебе не нравятся они.

Juliet
How camest thou hither, tell me, and wherefore?
The orchard walls are high and hard to climb,
And the place death, considering who thou art,
If any of my kinsmen find thee here.

Джульетта
Как ты попал сюда? Скажи, зачем?
Ведь стены высоки и неприступны.
Смерть ждёт тебя, когда хоть кто-нибудь
Тебя здесь встретит из моих родных.

Romeo
With love’s light wings did I o’er-perch these walls;
For stony limits cannot hold love out,
And what love can do that dares love attempt;
Therefore thy kinsmen are no let to me.

Ромео
Я перенёсся на крылах любви:
Ей не преграда — каменные стены.
Любовь на всё дерзает, что возможно,
И не помеха мне твои родные.

Juliet
If they do see thee, they will murder thee.

Джульетта
Но, встретив здесь, они тебя убьют.

Romeo
Alack, there lies more peril in thine eye
Than twenty of their swords: look thou but sweet,
And I am proof against their enmity.

Ромео
В твоих глазах страшнее мне опасность,
Чем в двадцати мечах. Взгляни лишь нежно —
И перед их враждой я устою.

Juliet
I would not for the world they saw thee here.

Джульетта
О, только бы тебя не увидали!

Romeo
I have night’s cloak to hide me from their sight;
And but thou love me, let them find me here:
My life were better ended by their hate,
Than death prorogued, wanting of thy love.

Ромео
Меня укроет ночь своим плащом.
Но коль не любишь — пусть меня увидят.
Мне легче жизнь от их вражды окончить,
Чем смерть отсрочить без твоей любви.

Juliet
By whose direction found’st thou out this place?

Джульетта
Кто указал тебе сюда дорогу?

Romeo
By love, who first did prompt me to inquire;
He lent me counsel and I lent him eyes.
I am no pilot; yet, wert thou as far
As that vast shore wash’d with the farthest sea,
I would adventure for such merchandise.

Ромео
Любовь! Она к расспросам понудила,
Совет дала, а я ей дал глаза.
Не кормчий я, но будь ты так далёко,
Как самый дальний берег океана, —
Я б за такой отважился добычей.

Juliet
Thou know’st the mask of night is on my face,
Else would a maiden blush bepaint my cheek
For that which thou hast heard me speak to-night.
Fain would I dwell on form, fain, fain deny
What I have spoke: but farewell compliment!
Dost thou love me? I know thou wilt say “Ay,”
And I will take thy word: yet, if thou swear’st,
Thou mayst prove false; at lovers’ perjuries,
They say, Jove laughs. O gentle Romeo,
If thou dost love, pronounce it faithfully:
Or if thou think’st I am too quickly won,
I’ll frown and be perverse and say thee nay,
So thou wilt woo; but else, not for the world.
In truth, fair Montague, I am too fond,
And therefore thou mayst think my ’havior light;
But trust me, gentleman, I’ll prove more true
Than those that have more cunning to be strange.
I should have been more strange, I must confess,
But that thou overheard’st, ere I was ware,
My true love’s passion: therefore pardon me,
And not impute this yielding to light love,
Which the dark night hath so discovered.

Джульетта
Моё лицо под маской ночи скрыто,
Но всё оно пылает от стыда
За то, что ты подслушал нынче ночью.
Хотела б я приличья соблюсти,
От слов своих хотела б отказаться,
Хотела бы… но нет, прочь лицемерье!
Меня ты любишь? Знаю, скажешь: «Да».
Тебе я верю. Но, хоть и поклявшись,
Ты можешь обмануть: ведь сам Юпитер
Над клятвами любовников смеётся.
О милый мой Ромео, если любить —
Скажи мне честно. Если ж ты находишь,
Что слишком быстро победил меня, —
Нахмурюсь я, скажу капризно: «Нет»,
Чтоб ты молил. Иначе — ни за что!
Да, мой Монтекки, да, я безрассудна,
И ветреной меня ты вправе счесть.
Но верь мне, друг, — и буду я верней
Всех, кто себя вести хитро умеет.
И я могла б казаться равнодушной,
Когда б ты не застал меня врасплох
И не подслушал бы моих признаний.
Прости ж меня, прошу, и не считай
За легкомыслие порыв мой страстный,
Который ночи мрак тебе открыл.

Romeo
Lady, by yonder blessed moon I swear
That tips with silver all these fruit-tree tops⁠—

Ромео
Клянусь тебе священною луной,
Что серебрит цветущие деревья…

Juliet
O, swear not by the moon, the inconstant moon,
That monthly changes in her circled orb,
Lest that thy love prove likewise variable.

Джульетта
О, не клянись луной непостоянной,
Луной, свой вид меняющей так часто.
Чтоб и твоя любовь не изменилась.

Romeo
What shall I swear by?

Ромео
Так чем поклясться?

Juliet
Do not swear at all;
Or, if thou wilt, swear by thy gracious self,
Which is the god of my idolatry,
And I’ll believe thee.

Джульетта
Вовсе не клянись;
Иль, если хочешь, поклянись собою,
Самим собой — души моей кумиром, —
И я поверю.

Romeo
If my heart’s dear love⁠—

Ромео
Если чувство сердца…

Juliet
Well, do not swear: although I joy in thee,
I have no joy of this contract to-night:
It is too rash, too unadvised, too sudden;
Too like the lightning, which doth cease to be
Ere one can say “It lightens.” Sweet, good night!
This bud of love, by summer’s ripening breath,
May prove a beauteous flower when next we meet.
Good night, good night! as sweet repose and rest
Come to thy heart as that within my breast!

Джульетта
Нет, не клянись! Хоть радость ты моя,
Но сговор наш ночной мне не на радость.
Он слишком скор, внезапен, необдуман —
Как молния, что исчезает раньше,
Чем скажем мы: «Вот молния». О милый,
Спокойной ночи! Пусть росток любви
В дыханье тёплом лета расцветает
Цветком прекрасным в миг, когда мы снова
Увидимся. Друг, доброй, доброй ночи!
В своей душе покой и мир найди,
Какой сейчас царит в моей груди.

Romeo
O, wilt thou leave me so unsatisfied?

Ромео
Ужель, не уплатив, меня покинешь?

Juliet
What satisfaction canst thou have to-night?

Джульетта
Какой же платы хочешь ты сегодня?

Romeo
The exchange of thy love’s faithful vow for mine.

Ромео
Любовной клятвы за мою в обмен.

Juliet
I gave thee mine before thou didst request it:
And yet I would it were to give again.

Джульетта
Её дала я раньше, чем просил ты,
Но хорошо б её обратно взять.

Romeo
Wouldst thou withdraw it? for what purpose, love?

Ромео
Обратно взять! Зачем, любовь моя?

Juliet
But to be frank, and give it thee again.
And yet I wish but for the thing I have:
My bounty is as boundless as the sea,
My love as deep; the more I give to thee,
The more I have, for both are infinite.

Джульетта
Чтоб искренне опять отдать тебе.
Но я хочу того, чем я владею:
Моя, как море, безгранична нежность
И глубока любовь. Чем больше я
Тебе даю, тем больше остаётся:
Ведь обе — бесконечны.

Nurse calls within.

Кормилица зовёт за сценой.

I hear some noise within; dear love, adieu!
Anon, good nurse! Sweet Montague, be true.
Stay but a little, I will come again.

В доме шум!
Прости, мой друг. — Кормилица, иду! —
Прекрасный мой Монтекки, будь мне верен.
Но подожди немного, — я вернусь.

Exit, above.

Уходит.

Romeo
O blessed, blessed night! I am afeard,
Being in night, all this is but a dream,
Too flattering-sweet to be substantial.

Ромео
Счастливая, счастливейшая ночь!
Но, если ночь — боюсь, не сон ли это?
Сон, слишком для действительности сладкой!

Re-enter Juliet, above.

Входит снова Джульетта.

Juliet
Three words, dear Romeo, and good night indeed.
If that thy bent of love be honourable,
Thy purpose marriage, send me word to-morrow,
By one that I’ll procure to come to thee,
Where and what time thou wilt perform the rite;
And all my fortunes at thy foot I’ll lay
And follow thee my lord throughout the world.

Джульетта
Три слова, мой Ромео, и тогда уж
Простимся. Если искренне ты любишь
И думаешь о браке — завтра утром
Ты с посланной моею дай мне знать,
Где и когда обряд свершить ты хочешь, —
И я сложу всю жизнь к твоим ногам
И за тобой пойду на край вселенной.

Nurse
Within.
Madam!

Голос кормилицы за сценой: «Синьора!»

Juliet
I come, anon.⁠—But if thou mean’st not well,
I do beseech thee⁠—

Сейчас иду! — Но если ты замыслил
Дурное, то молю…

Nurse
Within.
Madam!

Голос кормилицы за сценой: «Синьора!»

Juliet
By and by, I come:⁠—
To cease thy suit, and leave me to my grief:
To-morrow will I send.

Иду, иду! —
Тогда, молю, оставь свои исканья
И предоставь меня моей тоске.
Так завтра я пришлю.

Romeo
So thrive my soul⁠—

Ромео
Души спасеньем…

Juliet
A thousand times good night!

Джульетта
Желаю доброй ночи сотню раз.

Exit, above.

Уходит.

Romeo
A thousand times the worse, to want thy light.
Love goes toward love, as schoolboys from their books,
But love from love, toward school with heavy looks.

Ромео
Ночь не добра без света милых глаз.
Как школьники от книг, спешим мы к милой;
Как в школу, от неё бредём уныло.

Retiring.

Делает несколько шагов, чтобы уйти.

Re-enter Juliet, above.

Juliet
Hist! Romeo, hist! O, for a falconer’s voice,
To lure this tassel-gentle back again!
Bondage is hoarse, and may not speak aloud;
Else would I tear the cave where Echo lies,
And make her airy tongue more hoarse than mine,
With repetition of my Romeo’s name.

Джульетта
выходит снова на балкон
Ромео, тcс… Ромео!… Если бы мне
Сокольничего голос, чтобы снова
Мне сокола-красавца приманить!
Неволя громко говорить не смеет, —
Не то б я потрясла пещеру Эхо
И сделался б её воздушный голос
Слабее моего от повторенья
Возлюбленного имени Ромео.

Romeo
It is my soul that calls upon my name:
How silver-sweet sound lovers’ tongues by night,
Like softest music to attending ears!

Ромео
Любимая опять меня зовёт!
Речь милой серебром звучит в ночи,
Нежнейшею гармонией для слуха.

Juliet
Romeo!

Джульетта
Ромео!

Romeo
My dear?

Ромео
Милая!

Juliet
At what o’clock to-morrow
Shall I send to thee?

Джульетта
Когда мне завтра
Прислать к тебе с утра?